— Теперь я могу адекватно оценить произошедшее и понимаю, что на должность Главы Сектора не гожусь. — Маркус уже сидел, устроившись напротив меня.
Я удивленно вскинула бровь, едва не пролив чай на сидящего Ластера. Он успел придержать мою руку.
— Ты серьезно?
— Вполне. В том, что произошло только моя вина. Не один год сектор на мне, а я не видел, что твориться под самым носом. Решил, что контрабандисты главная проблема Элизия, возглавил их и расслабился. Забыл о внешних врагах, странности списывал на войну. А вопросы по базе вообще важными не считал и не вникал. Вариэль имел полный карт-бланш. На моей базе создавал чудовищ. А я даже глядя на них в упор, этого не видел. Моим адъютантом был враг-караг, а я подумывал открыть ему свой код доступа. Всегда такой исполнительный, предупредительный, когда переберешь с алкоголем и лень самому отправлять отчеты и доводить приказы, и хочется спихнуть на кого-то эту тягомотину, — Ластер взял из моих рук чашку и выхлебал в три глотка. — В оправдание могу сказать, я сюда не рвался. И в душе всегда ненавидел и эту службу, и эту дыру.
— Но ты отлично управляешься с местным сбродом, падким до наживы, — неловко попыталась подбодрить полковника, удивляясь его самокритике. — Они боготворят тебя!
— Такой себе комплимент, — скептически хмыкнул в ответ, отбирая мою чашку и выпивая залпом. — Это не оправдывает моих промахов. Ты все вычислила сразу, как только появилась на базе.
С этим было трудно спорить. Он, конечно, был предвзят к себе. Ведь все недочеты появились не в один день, накапливались постепенно. В любом случае из нас никто не святой, и Маркуса нужно поддержать.
— Ты отличный напарник в бою. Мы же прекрасно сработались и размазали тех двоих, — нашла еще повод его похвалить.
— Вот, Вики, — он поднял палец и наставил на меня, — ты уловила суть. В паре мы идеальны.
Я кивнула, соглашаясь с его доводом. Он как будто только этого ждал, опустился на пол на одно колено, достал из кармана черную коробочку, открыл, протягивая мне и с чувством произнес:
— Витори Ристаль, будь моей женой, — голос чуть дрогнул, произнося это. — Обещаю, что до конца моих дней ты и только ты будешь в моем сердце.
Я приросла к креслу не в силах пошевелиться и вымолвить слово, замечая, как поджались губы и закаменели скулы у брюнета, предвидящего в моем молчании отказ. Я почти собралась с духом ответить, когда шорох на полу, разрядил нервный для обоих момент. Щенок решил поучаствовать в важном моменте зарождения новой семьи и шлепнулся на толстую попу рядом с коленопреклоненным, в этот момент прекрасным как принц из сказки, Маркусом. Малыш чихнул, и изо рта вывалился пожеванный серебристый эполет от парадного кителя. Судьба дала мне довольно странный знак. Ситуация была комичной. Я отвернулась, чтобы не портить момент улыбкой.
— Я попробую, — накрыла пальцами закаменевшую, холодную как лед руку, держащую кольцо. — Ты должен знать, что баронесса из меня никакая. Я не светская дама и не умею себя вести, как положено. И я не уверена, что смогу подарить тебе наследника. И…
Маркус резко поднялся, притянул меня к себе, обнял и жарко прошептал, касаясь губами:
— Вики, главное ты согласна. Все остальное преодолеем.
Я хотела сказать, что не уверенна в своих чувствах. Да и Маркус мне до этого момента в любви не признавался. Но смолчала, спросив о другом.
— Почему Маркус, разве ты меня… Ты ко мне…
— Вики, там, на Терре, когда я не верил, что выберусь, я постоянно возвращался мыслями к тебе. Я тогда все понял для себя и решил… — он замолчал, подбирая слова. — Красиво сказать, у меня не получилось. Я не идеал девичьих грез — Берге.
Мужчина напрягся, мышцы на руках закаменели, прижав меня крепче с явным собственническим инстинктом.
Неужели ревнует к Ронану?! Неожиданно и приятно! Понимаю, что неправильно, но приятно! Так же как нежится в чужой ласке и любви. Я столько лет выжигала себя изнутри неразделенным чувством к мужчине, что сейчас до дрожи захотелось чужого обожания и заботы, почувствовать себя любимой и желанной. А в идеале — единственной. Понимала, что любви, такой как когда-то к Ронану, к Маркусу не испытываю, и обманываю его и себя. Может ведь и не слюбиться. Но новые мысли, ощущения и эгоистичные желания желанной женщины, впервые почувствовавшей себя таковой, будоражили кровь и толкали на безрассудное согласие. Я чувствовала себя Евой, которой райский змий искуситель нашептывал поддаться желанию и вкусить того, в чем мне отказывал Ронан, в чем я отказывала себе сама.
— Маркус, я тоже далека от любого идеала… — сделала последнюю слабую попытку удержаться и удержать мужчину.
Мои слова прервал поцелуй, страстный, горячий и жадный, сказавший больше любых слов.
* * *
Год спустя.
— Ты такая красивая, доченька, — мама всхлипнула, сняв невесомую пушинку с моего плеча. — Даже не вериться, что моя малышка выходит замуж.
У двери хмыкнула Эшли, нарядившаяся в любимое сиреневое, картинно закатила глаза и с язвительной усмешкой добавила:
— У этой малышки уже свой малыш в колыбели, — она придирчиво оглядела тонкое облегающее фигуру свадебное платье из легчайшего золотистого шифона. Поправила кремовые розы в волосах и добавила:- Мне кажется, если бы не малыш Эд, ты не согласилась стать женой Маркуса.
— Эшли, я не питаю иллюзий насчет брака с Маркусом. Есть пары, которые живут долго и счастливо без детей, но это не наш случай.
— О-о-о, наследники древнего рода, традиций и замков, — с издевкой протянула сестра. — Такая серьезная миссия — выносить золотого мальчика, баронета.
— Не только…
— Подштанники забыла, — прервал наш диалог, зашедший в комнату Маркус, на руках которого радостно улыбалась его черноволосая, темноглазая копия, тут же потянувшая ко мне пухлые ручки. — Мы с Эдом соскучились и пошли искать нашу мамочку.
Я перехватила ручку сына и поцеловала крохотные пальчики, обнимая другой рукой Маркуса. В традиционном наряде дворянства: расшитом серебряной нитью шелковом цвета шоколада камзоле, белоснежной рубашке, черных узких брюках и высоких сапогах, он выглядел сказочным принцем.
— Как же я могла упустить такую важную деталь, как ваша семейная реликвия?! Бедняжка Вики до сих пор не может отойти от вашего ритуала! Но положа руку на сердце, нужно признать, что после сего знаменательно события сестренка понесла! — хмыкнула ашранка, со значением покосившись на меня. — А чего ты здесь? Плохая примета, видеть невесту до венчания, — поддела жениха Эшли, забирая захныкавшего Эди. — Я посмотрю за ним. Мам, пойдем, надо няню найти. Где прохлаждается эта курица? По запаху чую, золотой наследник осчастливил нас по большому.
Малыш в окружении двух ласково воркующих женщин заулыбался и тут же позабыл о родителях. Улыбчивый кроха быстро стал любимчиком и бабушки, и тети. Эшли уверяла, что карие цвета темного шоколада глаза с пушистыми длинными ресницами, милые ямочки и кудрявые мягкие локоны разобьют не одно девичье сердце. Я лишь пожимала плечами. Обе ее дочери получились светлоглазыми блондинками, в нашу породу. И брюнет Эди удачно сыграл на контрасте.
— Что я слышу, Вики, своим счастьем заполучить твое согласие на брак я обязан сыну?! Не веришь в мои чувства? Решила, что годишься как инкубатор и только? — разразился едва сдерживаемым гневом будущий муж, едва женщины скрылись за дверью.