Орешников утих только на морозе.
— Куда сопровождать? — спросил его милиционер.
— В фотографию «Твой портрет». Рабочий день еще не кончился, а меня отпустили только на розыгрыш! — Орешникову не терпелось поделиться радостью с товарищами.
Маленький отряд тронулся пешком. Чтобы чего-нибудь не приключилось, милиционер держал Владимира Антоновича под руку. Алевтина плелась на шаг сзади в виде бесплатного приложения.
Увидев Орешникова под конвоем, сотрудники побросали работу и гурьбой столпились в приемной.
— Кто начальник? — спросил конвоир.
— Я! — ответил Полотенцев. — А что он натворил?
— Такое, что вам и не снилось! — туманно сказал милиционер. — Вручаю его вам в целости и сохранности, со всем его содержимым!
Исполнив долг, милиционер направился к выходу. Стук его подкованных сапог четко разнесся в наступившей тишине.
Орешников обвел сослуживцев горделивым взглядом. Когда за милиционером захлопнулась дверь, на первый план выступила Алевтина. Именно ее особенно горячо приглашал Орешников пойти с ним на розыгрыш, именно ей показал он счастливую облигацию, именно ее так тепло представлял публике.
Алевтина сказала недобрым голосом:
— Этот тип выиграл десять тысяч на наши членские взносы!
В фотографии повис траур. Один Орешников держал хвост морковкой. Он ко всем приставал. Он не понимал, что его назойливость сейчас неуместна.
Мировая литература всегда выступала против тлетворного влияния денег. Но, увы, мало чего достигла. Распространенное мнение, что искусство влияет на умы, сильно преувеличено! Для невыигравших сотрудников время тянулось медленно. Каждый носил горе в себе.
В разгар печали пришла старушка, вся в заботах о загробном будущем.
— Ну что? Готово? — спросила она у Алевтины, предъявляя квитанцию. — Мне ждать некогда, А то, знаете, неровен час…
Приемщица молча отдала керамический овал с изображением клиентки.
— Это кто же здесь такая хорошенькая? — обрадовалась старушка. Она расселась на стуле, явно не торопясь уйти. — Неужто я? Молодая… Эдак я еще долго продержусь! Передай спасибо фотографу. Вот придут на кладбище люди, поглядят на меня и скажут: какая молодая померла! До чего ж ее жалко, бедненькую…
Алевтина не проронила ни слова.
Старушка достала из сумки заранее припасенное полотенце, бережно завернула в него портрет и, наконец, поднялась.
— Теперь бы не разбить до похорон! — сказала она на прощанье. — Примета плохая!
Возле Алевтины возник Орешников.
— Алевтина Васильевна, подумать только: я выиграл десять тысяч!
Наглость Орешникова, который не желал понимать, что разбогател на чужой счет, взбесила приемщицу.
— Я видела это собственными глазами!
— Первым делом я куплю «Зенит-112». Из фотографии уйду. Стану корреспондентом. Придется приобрести машину. Как вы думаете, взять «Волгу» или обождать «Фиат»?
— Купите грузовик!
Орешникову понравилась идея, что он может себе позволить купить грузовик:
— А сколько он стоит, дороже, чем легковая?
— Не знаю, не приценялась!
— Как вы смотрите на то, — продолжал сорить деньгами Орешников, — если я куплю яхту? Правда, в городе нет моря и поблизости тоже. Переехать в Крым, что ли, и купить там заодно виллу? Нет, крыша будет течь, ремонты замучают. Это не в моем стиле — возиться с ремонтами…
То, что Орешников может, но не хочет купить виллу на берегу Черного моря, доконало Алевтину. Она выскочила на мороз без пальто.
Владимир Антонович проводил ее недоуменным взглядом и стал выискивать следующую мишень. Ему подвернулся ретушер Петя.
— Петя, я выиграл десять тысяч и не знаю, что купить. Я как-то к этому не подготовлен!
— Я за тебя рад! — искренне сказал Петя. — И я уже все подсчитал. Ты можешь купить 3484 пол литра и еще останется девяносто две копейки на закусь! Если ты будешь пить по литру в день…
— По литру? — растерянно переспросил Орешников.
— То тебе хватит на пять лет. А если еще сдать посуду…
— Эта свежая мысль не приходила мне в голову.
— Я подумаю. Спасибо! — поблагодарил Орешников и перекочевал в лабораторию к Ире и Юре, которые были настолько потрясены случившимся, что даже не целовались.
— Дети! Я выиграл десять тысяч и теперь собираюсь жениться!
Юная пара не пожелала его поздравить. В лаборатории тускло светила красная лампа, и выражения лиц не было видно.