— Если я подарю невесте «Волгу» и квартиру, конечно, двухкомнатную, — продолжал разглагольствовать Орешников, не заботясь об окружающих, — а в свадебное путешествие мы поедем вокруг Европы на белом пароходе…
— Прикажете мне кричать «ура»? — вспылил Юра.
— Вы нам засветите пленку! — заплакала Ира.
И Орешников выкатился из лаборатории, не понимая, что зрелище его незаконного счастья не доставляет удовольствия.
Владимир Антонович возвратился в павильон, где возле большого фотоаппарата образца 1915 года пригорюнилась Лидия Сергеевна!
— Примадонна! — сказал Орешников фамильярно. — Я уже почти миллионер!
Лидия Сергеевна посмотрела па коллегу, с которым работала бок о бок целый год, и вдруг обнаружила, что коллега недурен собой! И умен, и обаятелен, и остроумен, и вообще замечательный человек. Тем более что от нее ушел муж, а коллега выиграл десять тысяч!
— Володя! — сказала она зазывно. — Я вас поздравляю! И вы меня тоже можете поздравить — я с мужем расплевалась, выгнала его к чертям! Знаете, он полное ничтожество, скандалист…
Орешников видел, что начинает нравиться Лидии Сергеевне, и это ему льстило.
— Вам, Володя, надо кончать с холостой жизнью! — решительно заявила Лидия Сергеевна. — Ваши шансы возросли.
— Лидия Сергеевна, вы играете с огнем! — предостерег Орешников.
— Мы с вами родственные души! — Лидия Сергеевна не боялась обжечься. — Только мы с вами здесь творческие люди…
— А Петя? — некстати заступился за товарища Орешников.
— Петя — третий лишний! — отмела ретушера Лидия Сергеевна. — Нам с вами нужно отметить ваш выигрыш. Мы можем это сделать у меня. Я вам сейчас запишу адрес…
— Дату встречи мы уточним позднее, — Орешников положил в карман записку с адресом и ушел независимой походкой покорителя женских сердец.
— Кирилл Иванович! — со вздохом сказал Орешников, без стука ввалившись в кабинет директора. — Если вдуматься, десять тысяч — совсем небольшие деньги. «Зенит-112» стоит 420 рублей. Это мне по средствам. Но «Волга», к примеру, пять с половиной тысяч, — это откровенный грабеж. Машина, квартира, на мебель уже придется одалживать!
— Володя, не дразни гусей! — Полотенцев поглядел на него с упреком. — В данном случае гусь — это я!
29 ДЕКАБРЯ, ВЕЧЕР
Орешников ждал Олю у входа в городской парк. В парке шумела, клокотала и бурлила новогодняя ярмарка.
Оля опаздывала. Орешников изнемогал. Радость выпирала из него, и ее не на кого было выплеснуть.
Когда показалась Оля, Орешников ощутил небывалый прилив сил. Он одним прыжком оказался возле нее, наклонился к Олиному уху и радостно закричал:
— Угадай, что со мной случилось?
— Как я могу угадать? — улыбнулась Оля.
— Я тебе буду подсказывать. У меня одна облигация. Помнишь, я ее купил у тебя и просил подобрать мне счастливый номер! Сегодня разыгрывался тираж. Ну, догадалась?
— Ты выиграл сорок рублей!
— Больше!
— Сто? — повысила ставку Оля.
— Больше!
— Пятьсот рублей! — озорно выкрикнула Оля.
Орешников интригующе повторил:
— Больше!
— Неужели тысячу?
— Больше!
— Ты выиграл две с половиной тысячи! — шепотом произнесла Оля.
Орешников снисходительно усмехнулся:
— Больше!
— Пять тысяч! — у Оли закружилась голова, Орешников ласково сказал:
— Оля, не мелочись!
Наступила роковая пауза. Оля не решалась назвать следующую сумму.
— Ну! — подбадривал Орешников. — Смелее!
— Не может быть! — наконец, отважилась Оля. — Неужели ты выиграл десять тысяч?
— Как одну копеечку! — триумфально произнес Орешников, будто в этом была его личная заслуга.
Оля засияла.
— Володя, я так счастлива за тебя! — и она поцеловала его на виду у всей ярмарки.
Орешников воодушевился.
— Теперь я понял, в чем смысл жизни! Будничная обстановка меня гнетет! До сих пор мне не везло. Максимум, чего я достиг, — ассистент режиссера в областной студии телевидения. Но тут я выпустил в эфир что-то не то, и вот я фотограф.
— Ты много успел, Володя. — Оля смотрела на него влюбленными глазами.
— Ты хочешь сказать, я многого не успел. Мне уже двадцать восемь. Я должен наверстывать. Оля, мы переедем с тобой в Москву!
— С тобой хоть на край света!
— По-моему, мы украсим этот город…
— Все-таки ты отъявленный хвастун!
— В этом моя неповторимость! — не унимался Орешников, которому деньги вскружили голову. — В Москве меня возьмут фотокорреспондентом в журнал «Огонек»!