Юра и Ира, которых спугнул Орешников, прибежали после работы в узенький переулок, густо забитый народом. На грязном желтом снегу топтались сотни людей. Они прихлопывали себя по бокам, дышали на озябшие руки, переминались с одной обледенелой ноги на другую. А вокруг — на стенах домов, на стволах деревьев, на водосточных трубах, даже на урнах — не оставалось свободного места. Все было заклеено бумажками с призывным текстом.
Ира достала из сумочки два картонных плаката, оба на веревочках, один надела на шею Юре, второй нацепила на себя. Затем они стали расхаживать взад и вперед среди других горожан, которые тоже носили на шеях ярмо.
Непосвященный не смог бы понять, что это — барахолка или клуб заговорщиков?
Ни то ни другое!
Трудно найти человека, который доволен своей квартирой! Меняться хотят все. И поэтому в каждом городе существует Бюро обмена. А возле Бюро обмена — толкучка, к ужасу тех, кто живет в соседних домах.
Плакаты, которые носили лаборанты, взывали: «Меняем комнату 12,1 кв. м в пятикомнатной квартире, все удобства, телефон — на две комнаты, не менее 10 метров каждая» .
Первым напал на молодых людей странный субъект, сильно помятый, похоже — с перепоя. Его тоже украшал плакат:
«Меняю комнату 5,77 кв. м в деревянном доме без удобств на равноценную» .
— Не подойдет? — спросил он Юру. Тот отрицательно покачал головой, и они разошлись.
— Добрый вечер! — окликнула Иру трехкомнатная квартира, которая менялась на четырехкомнатную. Трехкомнатную представляло существо, закутанное с головы до ног в шубы и одеяла.
— Здравствуйте! — обрадовались влюбленные. — Что-то вас давно не было!
— Болел! — ответила трехкомнатная квартира. — Простудился на этом проклятом месте! А вы одеты легкомысленно. Без валенок не обменяешься, а попадешь в больницу.
— У нас нет валенок! — признались Ира и Юра. — Как ваши дела?
— Четырехкомнатные не строят! Считается, что они не нужны! А вы собираетесь доплатить?
— Что вы! У нас нет денег! Мы хотим пожениться, но нам негде. У Ириных родителей и без меня тесно. А я с братом живу на двенадцати метрах.
— Вы его комнату меняете?
— Ну да!
— Без доплаты никто не пойдет!
— Может быть, кто-нибудь найдется…
— Дураков мало!
— Все-таки есть, — сказала Ира с надеждой.
В отличие от Иры и Юры у Кирилла Ивановича Полотенцева была, быть может, самая большая квартира в городе — семикомнатная.
Чтобы обеспечить Кирилла Ивановича, пришлось объединить две соседние трехкомнатные квартиры. Кирилл Иванович и его жена Вера Фоминична нашли приют в лишней кухне, из которой, когда выкинули плиту и мойку, получилась отличная шестиметровая комната с окном. Две ванные и два туалета были сохранены. Иначе перед этими помещениями выстраивалась бы очередь.
Дело в том, что у директора фотографии, человека в общем-то смирного, было десять детей. Все население квартиры составляло шестнадцать душ: значит, Кирилл Иванович с женой, десять упомянутых детей, из которых старший, Сева, женился и старшая, Наташа, вышла замуж; Сева и его жена Муза успели обзавестись сыном Левочкой, и была еще жива и во все лезла мама Веры Фоминичны. Все ее звали по имени — бабушка Катя. Когда Кирилл Иванович, возвращаясь со службы, вошел во двор, то сразу увидел четырехлетнего внука Левочку. Он вел беседу с приятелем из соседнего подъезда.
— Мне папа купил заводной вертолет! — хвастал приятель.
— Подумаешь! Мне дедушка обещал заводную ракету! — сказал Левочка.
Приятель задумался, чем бы перещеголять Левочку, и, наконец, сообразил:
— А у меня дедушка умер!
Левочка не сдался:
— Подумаешь! Мой дедушка тоже скоро умрет!
Кирилл Иванович остановился и явственно ощутил, как его кольнуло в самое сердце. А внук Левочка, увидев деда, радостно кинулся навстречу:
— Дедушка, что принес?
Чтобы в колхозе Полотенцевых не было неразберихи, Вера Фоминична всегда назначала дежурных. Расписание дежурств висело в Коридоре возле вешалки.
Сегодня обязанности диспетчера выполнял Коля, восьмой по счету ребенок, ученик третьего класса.
— Докладывай! — сказал ему Полотенцев-старший, войдя в квартиру и раздевая Левочку, который оказывал посильное сопротивление.
— Значит, так, — приступил Коля. — Муза пошла к зубному, Сева пошел с ней, потому что она боится. Мама уехала на съезд металлистов, я ей помогал писать приветствие. Гена двойку схватил по алгебре, зато Люба сдала зачет.