Тут ко мне протиснулся знакомый волхв:
— Князь, а для меня работа найдется? — улыбнувшись, спросил он. — Я умею лечить людей и животных, знаю травы и заговоры. Знаю много чего, что не знают люди!
— С тобой мы уже определились там, у татар! Так что поедешь со мной! Где-то с тобой рядом раньше был алхимик, живой еще он, али помер? — спросил я у волхва.
— Зачем он тебе, этот искатель философского камня?
— Ну, камень философский мы искать не станем, а вот другие элементы мы с ним попробуем! — ответил я, имея на алхимика определенные виды, ведь не зря же я покупал учебники по химии!
— Сейчас приведу тебе этого нечистого!
Да, не любили в это время алхимиков за их пристрастие работать с производными серы, так как запах серы ассоциировали с подземными духами, а значит с дьяволом (он же Чернобог).
Алхимик за дорогу совсем отощал и еле передвигался. Отправил я его на телегу к Ермолаю, где женщины положили его на сено в центр телеги, а сами уселись по краям. Сказав Ермолаю вымыть их и переодеть, дабы не было вшей, а Ладе по приезду осмотреть их и накормить, я отправил их в Рязань. Спать пока будут на сеновале, все же лето. Алхимику выделил чулан под лестницей и приказал Ермолаю готовить мастерскую 6 на 6 метров рядом с кузней. Для этого нанять бригаду, дабы за неделю поставили сруб и крышу. Дав все эти указания, я вернулся к металлургам, что стояли вместе с кузнецами и ждали моих решений.
— В общем так, мужики! Надо организовать производство и плавку металла, дабы можно было отливать пушки и другие вещи. Кто мне из вас скажет, что для этого надо? — спросил я.
— Первое — это добывать болотную руду! — выступил тщедушный мужичок с седой бородой и почти лысой головой. — Затем надо побольше угля, лучше березового!
— Подожди, Никодим! — остановил его кряжистый мужик с окладистой бородой. — Лучше все же сложить печь, да с наддувом, вот тебе и железо пойдет, ну а крицу, тут и кузнецы обработают.
— С вами все понятно! — остановил их я. — Положим доменную печь по моему рисунку. От вас только опыт выплавки металла, от меня все остальное! Пока лето, организуйте поиск и сбор болотной руды, до осени надо собрать большой запас. Берите, сколько надо людей и добывайте руду. Пока поставим одну домну в расчете на здешнюю руду, опосля будем работать на привозной.
Дав распоряжения старосте о строительстве домны возле пилорамы, где ее можно было бы подсоединить к валу отбора мощности для работы мехов, которые нагнетали в домну воздух, я, отпустив металлургов и кузнецов, отправился домой.
С утра, как наместник и воевода, я принимал людей с жалобами и прошениями. Первым с отчетом за сутки пришел сотник городской стражи, отвечающий за порядок в городе:
— За сутки были задержаны два конокрада, один вор на рынке, девять буйных пьяных, потушен один пожар, и два смерда убиты в драке в трактире, убивцы задержаны!
— Хорошо, Иван Степанович! После обеда подведите их на суд, нечего задарма их в тюрьме кормить! — ответил я и отпустил сотника.
Было несколько жалобщиков, но их я отправил к помощнику, так как не было там ничего существенного, обычная склока, вечная тема жлобства. Правда, читая очередную анонимку, я нашел и что-то для себя: доводил до воеводы некий Ивашка (правда, откуда он знает грамоту?), что купец Исмаил Булгарский знается по ночам с татями, что шастают к нему, как только пропоют последние петухи. Что-то они затевают против царя и отечества! Как мне не хватало здесь Адышева с его армией филеров[2]! Придется разруливать это самому, не хочется, чтобы в тылу была «пятая колонна»[3].
Зная адрес, решил сегодня проследить, и, если будет возможность, задержать «татей». Вызвал сотника, которого наградили орденом 2 степени, и, прочитав ему анонимку, предложил сегодня ночью, взяв два десятка воинов, окружить и задержать неизвестных. Воинов необходимо вооружить револьверами и холодным оружием для ближнего боя.
С вечера тихо окружили стоящий немного в стороне дом купца Исмаила Булгарского. Залегли в траве, чуть в стороне от забора, за которым бегали и изредка взлаивали злые собаки. Предупредив воинов о тишине и скрытности, стали ждать визитеров. Ночь стояла тихая, безлунная. Стрекотали кузнечики, тихо гудели комары, и где-то в городе слышался смех и визг девушек, гуляющих с парнями.
Уже за полночь, когда звуки из города стихли, послышался тихий стук копыт и скрип телеги. Возле ворот черным пятном нарисовалась лошадь, запряженная в телегу. Сколько сидело человек, было трудно распознать, да пока и не требовалось. Раздались условные стуки в калитку, и вот ворота распахнулись, пропуская гостей. Подняв ракетницу, я выпустил осветительную ракету, она же и была сигналом к захвату. Яркий свет озарил все подворье и группу вооруженных людей, стоящих возле груженой телеги. Не ожидавшие нападения и ослепленные светом ракеты «тати» оказались легкой добычей для моих тренированных парней. Миг, и вот все семь так называемых «татей» лежат оглушенные на земле. Воины, обыскав телегу, обнаружили целый арсенал: тут были к наконечники копий и стрел, сабли татарские, порох, пули и фузеи.