— Хорошо у тебя все организовано, Андрей Иванович, даже, как их называют, манекены есть, сразу видно, как будет выглядеть одежда, я уж не говорю о машинах, которые сами шьют, и твоих мастерицах — рукодельницах. Анастасия Романовна там меряет и заказывает кучу нарядов, я такой счастливой ее давно не видел! Спасибо тебе, князь! — он говорил, а кумушки, затихнув, ловили каждое его слово.
Да, это был лучший мой рекламный ход. Прикинув, что все примерки займут не менее двух часов, я предложил царю отобедать в ресторане, а когда Анастасия Романовна закончит, карета привезет ее в ресторан. Охрану ей я дам, так что никто не обидит государыню. Убедил, тем более, желудок у царя не болел, и он хотел все испробовать, а не просто кашки всякие.
Обед прошел спокойно, так как я распорядился охране не пропускать в ресторан желающих отобедать, дабы не портить царю настроение. Через час подъехала карета с охраной, откуда вышла царица, за ней несли плетеный сундук с нарядами, выбранными Анастасией Романовной. Вся процессия поднялась в номер царицы. Вскоре она, переодевшись, присоединилась к нам в новом наряде, достойном царицы. Оценив наряд и восхитившись красотой Анастасии Романовны, мы продолжили с царем разрабатывать план военного похода на Ливонию и Великое княжество Литовское, так как явная угроза объединения их с Польшей и Турцией существовала, и этот «домоклов меч» постоянно угрожал нам с Запада. Этот гнойник надо было не лечить, а вскрывать. Вот я и посоветовал до весны подтянуть войска к границе, собрать мощный кулак для разгрома Великого княжества Литовского с выходом на границы Речи Посполитой (Польши) и Ливонии (Ливонский орден). Для этой цели предложил сформировать две армии, укомплектованные пушками, пищалями, тяжелой конницей. Одной будет руководить Иван Михайлович Хворостинин, а другой — князь Андрей Михайлович Курбский. От царского имени Главнокомандующим над этими армиями попросил поставить меня.
Откушав, царица от наших разговоров заскучала, так как ни песен, ни посетителей не было, и она, потеребив царя за рукав, отпросилась обратно в номер. Царь, поняв, что засиделись мы с ним долго, отправился вместе с царицей досматривать «Тарзана».
Я же поднялся к Алексею Адышеву, и мы начали обсуждать Ливонскую военную компанию. Порешили к весте сосредоточить войска Ивана Михайловича Хворостинина в Сафонова, что почти в 100 км от Смоленска. А войска князя Курбского размещаются в 60 км южнее, в Ельне. По моему приказу весной они одновременно переходят границу и охватывают крепость Смоленск. Мои ладьи блокирую город со стороны Днепра, высаживая десант и ведя огонь из пушек по крепостным стенам. Новые пушки 45 мм разбивают крепостные ворота и уничтожают орудия на стенах, после чего войска врываются в город. Автоматчики и пулеметчики уничтожают вражеских стрелков на стенах и крышах домов, не давая им вести обстрел из луков и арбалетов.
Алексей Федорович предложил достать подробные сведения о наличии вооружения и войск от своих лазутчиков, находящихся в городе Смоленске.
— Узнайте, где находится запас пороха, без него нам их пушки не страшны. — заметил я.
— Узнать не сложно, труднее к нему подобраться будет! — заметил Адышев.
— Толпой трудно, а мне одному не сложно! Главное, знать, где они держат порох! — парировал я. — Тем более, если вы будете в этот момент отвлекать врага!
На том и порешили. С утра мои сотники начали готовиться к военной компании, гоняя воинов с большим усердием, предвосхищая выражение Суворова «тяжело в учении — легко в бою». Была заранее построена стена, которую они поочередно штурмовали, другая половина воинов, наоборот, защищала стену. На другой день они менялись. На эти представления собирался почти весь город, посмотреть, как взрослые мужи играют в войнушку, колотя друг друга деревянными мечами. Шишек и рассеченных лбов хватало, от увечий, правда, Бог миловал, ну, а разбитые носы не считались за рану, но воин из игры выходил. Отработав рукопашный бой и взятие крепости, переходили к учебным стрельбам из пушек и винтовок. Лучше всего получалась стрельба из винтовок, так как все воины набирались из бывших охотников-следопытов, так что за триста метров в фигуру человека попадали все, в голову — половина. А вот на расстоянии 500 метров — всего три десятка с небольшим. Вот их я и определил в снайперы, выдав им по новой снайперской винтовке. Теперь дальность поражения увеличилась до 800 метров. Труднее было им определять расстояние до цели поражения, чтобы изменить целик[32], который надо было вращать винтом, подымая или опуская, в зависимости от расстояния. Все же научил их и этому, даже скорость ветра стали учитывать при выстреле. К весне я получил отличный взвод снайперов, которые могли часами лежать, затаившись, выслеживая цель и поражая ее с одного выстрела. Научил их подлому приему — стрелять врагу в колено. Тот падает и зовет на помощь, подбегающих солдат точно так же ранят в ногу. Убивать не надо, главное, вывести солдат из строя. Для их доставки на лечение будут задействованы от двух до четырех человек на одного раненого. Ранил десяток — двадцать, а то и сорок человек уже не воюют, а собирают кричащих от боли раненых. Кстати, это очень действует на противника, ему не хочется вот так же корчиться от страшных болей и истекать кровью, валяясь на земле, в грязи. Поэтому я и учил своих солдат, что не обязательно убивать, главное, вывести из строя как можно больше воинов противника, а убивать надо их командиров, без которых войско — это неорганизованное стадо, которое в растерянности, и от малейшей паники ударяется в бегство. На эти учения приходил и Иван Васильевич, слушая мои наставления воинам, опосля высказывая мне, что я выдаю государственные секреты, как надо вести войну. Я же со смехом убеждал его, что ничего они с этими секретами не смогут сделать, нет у них такого оружия, а пищали прицельно бьют не более, чем на двести метров.
32
Стальная планка с прямоугольной прорезью для корректировки прицеливания по горизонтали — прим. автора.