— Не успели они дойти, разгромили мы их. Опричников уничтожили, а простых воинов не тронули, отправили обратно, сейчас уже, наверное, в Москве. — обрадовал я царя.
— Слава Всевышнему! Услышал, наконец, мои молитвы! — перекрестился царь. — Я ведь, Андрей Иванович, тоже боролся с Ливонией. Как кость в горле они у меня, торговать на дают с другими странами. Нарва дерет три шкуры за посредничество, Ганзейский союз ставит палки в колеса, дабы мы не торговали напрямую с западными странами. Чтобы облегчить участь торговых людишек, я распорядился прямо напротив Нарвы заложить крепость — город Юрьев, прозванный народом Иван-город (в дальнейшем был назван Дерпт (Тарту) — прим. автора.]. Построили пристань, и торговля успешно пошла в ущерб Нарве. Наши везли на продажу мед, пеньку, смолу, канаты, лен и прочее, обратно — цветные металлы, лекарства и технологии. Это не понравилось шведам, вскоре Юрьев был захвачен и переименован в г. Дерпт. Опять нас отрезали от выхода в море и торговли с другими странами. Пытался воевать с ними, но против нескольких государств Русь не готова воевать. А там за Ливонию встали и Речь Посполитая (Польша), и Швеция, и Дания, и Великое Литовское Княжество. Захватил несколько городов, но потом пришлось отступать. Вот теперь надеюсь, что ты вернешь величие Руси. Какие надо подпишу Указы, главное, чтобы они помогли встать Руси на ноги и выйти в море. Я ведь даже своих каперов нанял, а то шведы и датчане топили наши корабли. — усмехнулся царь, вспомнив гневное послание шведского короля о потопленных и разграбленных кораблях русскими каперами.
В обед царский обоз тронулся, окруженный хорошо вооруженной охраной. Стрельцы в красных кафтанах, вооруженные пищалями и алебардами, под музыку шагали за каретой царя. На санях везли несколько пушек. В подарок царю я все ж загрузил генератор, телевизор и видеоплеер с дисками фильмов и сказок, а также холодильник и ящик мороженого. Главное, я дал ему одного из своих обученных пацанов, который знал всю эту технику и умел ее запускать. Царь пообещал устроить его хорошо, то есть возьмет его на полное довольствие, а раз в год будет отпускать его сюда, чтобы пополнить запасы бензина, масла и фильмов. Я сказал, что весной сам заеду, по пути на войну. На прощание царь меня обнял, а царица поцеловала в щеку и вытерла глаза платочком. Собравшийся на площади народ плакал, провожая царя. Восторженные крики «Слава!» перемешались с колокольным боем, ржанием лошадей, отрывистыми командами сотников, и вот колонна тронулась. Рядом с марширующими воинами бежали ребятишки, что-то радостно крича. Из царской кареты рука с платочком махала им в ответ. Постепенно шум стихал вместе с удаляющимся царским обозом. Народ начал расходиться, обсуждая отъезд царя, и, между делом, меня, обласканного им. Купцы, увидев меня, кланялись. Теперь я мог в легкую начать любое дело, деньги бы нашлись быстро. Хватило бы моего слова и фамилии, репутация у меня возросла до небес. А почему бы мне не сделать до весны первый в этом мире танк, правда, на колесном ходу. Сварщики у меня есть, надо всего лишь листовое железо, шасси от КАМАЗа и что-нибудь огнеопасное и смертоносное. Надо слетать в будущее, в конфликтную зону, авось что-нибудь и притащу оттуда. Ну, и как поется в песне у Высоцкого, «я, если что решил, то выпью обязательно…», так и я, решил — и в первую же ночь перенесся в бункер, где затарился и камешками с золотом, и валютой. Теперь в 2000 год в Тюмень. Раннее утро. Поскрипывает под ногами снег. Изредка проносятся машины. Мне же нужна информация о событиях, произошедших за это время. Блин, можно же спросить «Хранителя»! Ответ прозвучал банально просто:
— Скачай информацию с носителя этой информации, то есть с человека.
— А это ему не повредит?
Ответ вновь лаконичный и ехидный:
— А грампластинке разве вредит считываемая информация?
Надо искать такого информатора, лучше, конечно, не «бича» или «бомжа». Вскоре такой нашелся. Интеллигентного вида мужик, в очках, с дипломатом и в галстуке, переходил ушицу в моем направлении. Поравнявшись с ним, я повернул браслет и прикоснулся к его руке, приказав ему: «Исполнять мои команды!». Он тут же замер, ожидая моего приказа. «Иди за мной!» — и он послушно пошел ко мне в дачный домик. Прикоснувшись к его вискам ладонями, я стал выбирать нужную информацию. Овладел немецким языком, который мужик знал в совершенстве, так как был учителем. Овладел компьютерными знаниями, то есть стал «юзером», узнал об афганской и чеченской войнах, о распаде СССР и многое еще, что случилось за эти двадцать лет. Узнал о бандитских девяностых, о продажности наших руководителей, в общем, о всем нелицеприятном, что случилось за эти годы. Сунул пачку баксов учителю в карман, и, приказав ему забыть обо мне, отправил его на работу, куда он спешил с утра, а сам, сделавшись невидимым, перенесся в 1996 год в г. Грозный.