— Все мастера, которых я знал в своей жизни, и даже познакомился после того, как оказался в Рассвете, — ответил мне Йон, — минимум три поколения передавали знания исключительно своим потомкам. А получали от своих предков.
— А что, разве не осталось каких-то книг, по которым кто угодно мог бы выучиться? — спросил я.
— Есть такие, — прозвучал ответ. — Есть, и многие существуют даже не в единственном экземпляре. Но многие из них такие ветхие, что могут не пережить и следующего поколения. Кто знает, сколько книг пропадает регулярно, — продолжил Йон. — Знаю я это лишь потому, что когда-то моя семья тесно общалась со многими другими, пока не случилась очередная война и... там кто-то погиб, кто-то пропал, а некоторые говорили о том, что искали и изымали книги. Те самые, по которым отцы учили своих детей. Опасаюсь, что мне моих детей учить будет уже очень сложно.
— Почему? Ты же вроде бы многое знаешь! — воскликнул я.
— Потому что в книгах были чертежи, рисунки, схемы. Их сложно передать.
— Но это не лишает тебя возможности написать собственную книгу.
— Не лишает, — согласился Йон. — Но многие секреты старины постепенно теряются. И так не только в моей области. Но во многих других.
Подивившись тому, что простой кирпичник может так здраво рассуждать, я брел вперед. Но ощущение, что этот мир кто-то попросту намеревается отправить в бездну небытия, постепенно уничтожая все, что когда-то было у людей.
— А если у мастера нет детей
— Он может взять кого-то в ученики со стороны, чтобы передать ремесло, — не задумываясь, ответил Йон.
— Но ведь можно же и двоих, и троих учить, — продолжил я.
— Да, только вот беда — не каждый мастер и одного ученика может найти...
Мое ощущение после слов кирпичника только усилилось.
Глава 5. Воспоминания
В любой хорошей игре старт подразумевает наличие хотя бы каких-то базовых ресурсов поблизости. Стратегическое мышление не допускает строительства базы в местах, где никаких ресурсов нет. И даже если чего-то не хватает, то всегда можно начать действовать немного иначе.
Чего же я недавно вспоминал... Хм, Тропико, кажется, да-да! Нет кукурузы — ловишь рыбу. Остров же. Нет нигде рыбы — гоняешь овец по горам. Или коров. Или птицу какую. Откуда же берутся семена кукурузы или домашние козы — это уже другой вопрос.
Как и экономика вообще. Я в очередной раз подумал, что у меня в Рассвете экономики нет. Как бы все работают, все оказывают друг другу услуги, что-то делают, что-то создают, производят.
Ведь есть огород. Кто-то выращивает какие-то овощи. Кто-то пасет животных. Монастырь предоставил немного муки в благодарность за то, что мы приняли поселенцев, которых не смог принять сам монастырь.
Да еще и монах потом пришел — надо бы посетить сие заведение, чтобы понять, можно ли с ним действительно наладить торговлю. И тогда в Рассвете действительно будет какая-никакая экономика.
С другой стороны, если будет экономика внешняя, то надо будет налаживать и внутреннюю. Вводить какие-то системы оплаты. Цены. Распределять ресурсы. Либо же все будет производиться и сдаваться, а я потом буду делиться деньгами и...
— Дерево!
Я едва успел увернуться от сучка, который целился мне буквально в глаз! Настолько задумался о Рассвете, что не смотрел ни вперед, ни под ноги. А мы, тем временем уже добрались до первых оврагов.
— А? Мы так далеко зашли? — удивился я, припомнив, что вроде бы только что рядом была равнина и ничего больше не напоминало даже о склонах — не то что об обрывах.
— Километра три успели, мне кажется, — ответил Йон.
Мы и шли уже не гуськом, а растянулись в линию. Ахри шел слева, а Йон — справа. Точнее, никто уже не шел. Мы остановились.
— Так, — протянул я. — Интересно. Вроде бы все рядом, но...
— Но это хороший признак, — тут же подхватил кирпичник. — Овраги и склоны всегда нарастают постепенно. А здесь и обрыв приличный. Добывать несложно будет, но больших камней едва ли достанешь.
Я уже не слушал его. Передо мной открывался вид на овраг. Точнее, даже не на овраг, а на действительно крутой обрыв. Метров так в двадцать.
Поближе к краю вид был немного другой. Не совсем отвесная стена, как могло показаться изначально, потому что у подножия находился ссыпавшийся грунт.
Ширина отвеса оказалась сравнительно небольшой — какие-то десятки метров, но в провале, как и на его краях, прекрасно чувствовали себя небольшие сосенки. Они тянулись вверх, причем те, что росли с самого дна, тянулись еще выше и, если смотреть на макушки сверху, разница в высоте между деревьями была минимальной.