Он усмехнулся. Сара знала его даже лучше, чем мать, лучше, чем кто-либо еще в мире, кроме, возможно, Клэр. Клэр видела людей насквозь, но она была настолько скромной, что не все могли заметить ее понимание.
— Она не осознавала, что ей нужно подремать, но тут же заснула, как только оказалась в постели.
— Да я, собственно, и не сомневалась в этом. Послушай, у меня есть идея. Теперь, когда я открыла еще один магазин, мне надо нанять кого-то еще. Как думаешь, Кэтлин заинтересуется? Эрика будет управлять новым магазином, так что я подумала, что Кэтлин могла бы работать со мной, и она сможет держать ребенка рядом с собой.
Сара быстро заметила, что Кэтлин нуждается в друге, так же как и в некоторой независимости, и работа даст ей это, а за это время она привыкнет к тому, что стала его женой.
— Она, вероятно, ухватится за это предложение, но пройдет еще пара недель, прежде чем она сможет водить машину и выйти на работу — по крайней мере, не раньше, чем Риза достаточно окрепнет.
— Тогда я подержу это место для нее, — безмятежно сообщила Сара.
— Я напомню тебе об этом в следующий раз, когда ты обвинишь меня в «управлении» людьми, — пообещал Дерек, улыбаясь.
— Разве ты уже не подумал об этом?
Его улыбка стала шире.
— Конечно.
Глава 6
В тот день, когда они привезли Ризу домой из больницы, Кэтлин не могла выпустить ребенка из вида хотя бы на мгновение. Ризе исполнилось тринадцать дней, и теперь она весила в общей сложности два килограмма триста граммов, все еще на двести граммов меньше тех двух с половиной килограммов, которые обычно должен весить полностью здоровый ребенок, но Дерек позволил выписать ее из отделения для новорожденных, потому что, как он и отметил раньше, Риза была сильной. Ее щечки обрели округлость, и она энергично сосала грудь приблизительно каждые четыре часа.
Дерек привез их домой, и оставил внедорожник Кэтлин, чтобы она имела средство передвижения, если ей что-то понадобится. Этот жест ослабил беспокойство, о котором Кэтлин и не подозревала, пока Дерек не отдал ей ключи. Больница находилась на расстоянии всего нескольких кварталов, январский день был теплым, так что Дерек пошел назад пешком.
Кэтлин провела день, играя с Ризой, когда малышка бодрствовала, и, наблюдая за ней, когда она спала. Ближе к вечеру Кэтлин поняла, что даже не подумала о том, чтобы приготовить ужин, и почувствовала себя виноватой. Дерек был просто святым, нянчился с ней сверх всякой меры, позволяя ей посвящать все время Ризе, самостоятельно занимался всеми домашними делами, но выписка Ризы изменила положение дел. С рождения дочери прошло две недели, и Кэтлин чувствовала себя лучше, чем когда-либо. Она отдохнула, аппетит улучшился, не было никаких причин позволять Дереку и дальше обращаться с ней так, будто она инвалид. Он дал ей все, а она взамен — ничего, даже своей заботы.
Кэтлин прикатила плетеную люльку Ризы, которую они с Дереком купили днем раньше, на кухню, чтобы иметь возможность присматривать за дочерью. Девочка мирно спала, запихнув кулачок в рот, ничуть не потревоженная грохотом сковородок и кастрюль. Это был первый раз, когда Кэтлин готовила здесь, так что ей пришлось разыскивать все необходимое и потребовалось вдвое больше времени, чем обычно, чтобы хоть что-нибудь сделать. Она почувствовала облегчение, когда Дерек не пришел домой вовремя, так как не успевала приготовить ужин, но когда прошло еще полчаса, она начала волноваться. Не похоже на него: опаздывать и не позвонить либо самому, либо поручить медсестре сообщить ей, что один из младенцев нуждается в нем. За столь короткое время, что они были женаты, она уже знала о нем: он всегда внимателен.
Дерек… невероятен.
Она хотела сделать для него хоть что-то, пусть даже это всего лишь горячая еда, приготовленная к его приходу домой. Кэтлин смотрела на дымящуюся кастрюлю — уже можно подавать на стол, — но Дерека все еще не было. Можно, конечно, подержать блюдо теплым на плите, но это будет не то же самое.
Когда она услышала поворот ключа в двери, то почувствовала облегчение. Кэтлин выбежала из кухни приветствовать его, лицо светилось от удовольствия.
— Я волновалась, — порывисто произнесла она и испугалась, что он подумает, будто она жалуется, так что изменила то, что собиралась сказать: – Веришь ты этому или нет, я приготовила ужин. Долго ничего не могла найти, и потребовалась вечность, чтобы все сделать. Я боялась, что ты придешь домой раньше, чем все будет готово, потому что хотела удивить тебя.