– Да! Она не покупала ни одного билета, ни на один рейс. Ни одного!
– О чем она мечтала? Может, хотела на Мальдивы? Или в Австрию? Или в Париж? Девочки в шестнадцать лет…
– Ей нет шестнадцати, – проворчал Артем, задаваясь вопросом: откуда тетя знает. что его дочери шестнадцать?
– Ей еще нет шестнадцати, – повторила Анна со всхлипом. – Не мечтала она… Не знаю я, о чем она мечтала!.. Все больше отмалчивалась, грубила. Изменилась до неузнаваемости.
– Это нормально, – усмехнулась соседка. – В этом возрасте. Вы проверили больницы, морги, полицейские участки?
– Господи, Артем! Что за дура рядом с тобой?! Какие морги? Марта улететь хотела, а не умереть…
Еще минут пять Анна надрывно рыдала, а потом все же призналась, что Марты нигде обнаружено не было. Они проверили все досконально.
– Она жива. И она сбежала, – вдруг подвела черту под всем сказанным соседка Артема. – Вы знакомы с ее подругой или другом?
– Вы имеете в виду парня? У нее его нет. С девочками она тоже не очень дружна. В нашем доме ее подруг не бывает. Есть друг Януш Козловски. Они вместе учатся в школе. Но их не связывают те самые отношения, если вы это имеете в виду. Они просто школьные друзья. И полиция его уже допрашивала. Он ничего не знает.
– Он лжет, – убежденно заявила соседка Артема. – Он точно знает, где она. Если только…
Ее ладонь легла на динамик, и она произнесла вполголоса:
– Если только он не убил ее, а тело не спрятал.
– Сумасшедшая! – воскликнул Артем в ужасе. – Надо же до такого додуматься!
Он с легким стоном поднялся на ноги, схватил трубку с аппарата и отключил громкую связь. Еще минут десять он говорил с Анной, но ничего, кроме упреков, в свой адрес больше не услышал.
Простились они так себе. Но Анна дала слово: если Марта объявится, она тут же ему сообщит.
– В самый канун Нового года… – выпалила она напоследок и отключилась.
– Новый год! – фыркнул Артем, вешая трубку. – Кому он нужен с дождем и такими новостями?!
Он уставился на окно, по которому хлестал декабрьский ледяной дождь. За спиной снова закашлялись.
– Вы все еще здесь? – Он обернулся и обнаружил, что она снова в шапке. – Уходите? А как же уборка?
– А я передумала. – Розовый язычок прошелся по ярким губам, взгляд поплыл по кухне. – К тому же у вас так чисто. Здесь просто нечего делать.
– И давно подрабатываете? – Он встал в дверях, преграждая ей путь. – Ваш муж владел компанией. А вы…
– А я уборщица? Вы это не договорили? – И она совершенно неожиданно расхохоталась, снова сдергивая с головы вязаную шапочку. – Это бутафория. Уж простите!
– В смысле? – Он нахмурился, рассматривая ее внимательнее.
Ну да, руки ухожены, маникюр аккуратный. Не похоже, чтобы она целыми днями с бытовой химией работала или шваброй орудовала без отдыха. И ботинки…
Какой же он лопух! Где это видано, чтобы уборщица приходила на вызов в ботиночках из тончайшей телячьей кожи? Нежно-серого оттенка, с шелковыми шнурочками.
– Вы зачем ко мне явились, уважаемая? – Он вдруг вспылил, поняв, что его попросту водили за нос. – Только честно, без вранья!
– Познакомиться хотела. – Она расстегнула куртку, стащила и бросила на кухонный стул. – Угостите кофе, Артем Леонидович?
– Познакомиться…
Он насупленно рассматривал ее стройную фигурку, затянутую в кашемировый свитер вишневого цвета с высоким тесным горлом.
– Снимайте уж тогда и свои форменные брюки, чего уж! Есть там что под ними? Вы же не голая?
– Есть. Не голая.
Она послушно выскользнула из широких форменных штанов, оставшись в тонких светло-серых джинсах, и то, что он увидел, было даже лучше, чем он мог себе представить. Артем мгновенно задался вопросом: с чего это он считал ее противной теткой? Как-то обменялись, помнится, нелюбезными замечаниями в адрес друг друга. Было это года полтора назад. Он грубо высказался, она так же грубо ответила. Нахамили, короче, друг другу. И…
– Вас как зовут? – спросил он, заряжая в кофемашину капсулу.
– О, имя у меня чудесное, – ответила она, с загадочной улыбкой присаживаясь к столу. – Надежда. Она, как говорится, умирает последней. Уж простите за банальность.
– Да… Надежда мне сейчас не помешает.
Артем нажал на кнопку. Машина фыркнула паром. В чашку струйкой побежал ароматный кофе.
– А я мешать и не собиралась. Хотела помочь, – все с той же улыбкой она смотрела на него, ероша короткие волосы. – Вообще-то, если честно, я явилась к вам с разведкой.
– Вы меня окончательно запутали, Надежда. – Он поставил перед ней чашку с кофе. – Сначала явились с уборкой. Потом сказали, что познакомиться. Теперь вдруг заявляете, что явились в мой дом на разведку. И что хотели разведать?