Тем временем Шем сморщился, приготовившись выказать свое недовольство мировым порядком. Теа принялась его качать на коленях, но ребенок, сжав руки в кулачки, начал вырываться.
Вы позволите раненому остаться у вас на некоторое время? – спросил Макаллан. – Совсем ненадолго.
– Конечно, – ответила Теа.
Волк проводил целителя до того места, где они привязали лошадь. Когда он вернулся, оказалось, что Теа отнесла сына наверх. Он поднялся вслед за ней. Его жена сидела за прялкой, поставив вокруг себя корзины с шерстью. Волк остановился в дверях. Он чувствовал, что Теа расстроена.
– Ты не откроешь ставни? – попросила она, и он открыл ставни, правда, не сразу, потому что они не поддавались.
В комнату пролился свет и зимний холод.
– Он пустой, – сказала она, имея в виду незнакомца, потом взяла челнок и потянулась за мотком ниток. – Я не знаю, кем он был прежде, но от того человека ничего не осталось. Он превратился в пустую оболочку, колокол без языка.
Незнакомец спал в комнате внизу. Волк занялся делами. Починил любимую сеть для ловли лосося, вырезал несколько крючков из оленьего рога, за который отдал две норковые шкурки на рынке в Чип таре. Когда сквозь ставни до него донесся топот копыт, звон упряжи и скрип колес, он положил нож и вышел в переднюю.
Кто-то тихо постучал в дверь, и, открыв ее, он увидел на пороге Карадура Атани, одетого в черное. От его тела исходило ощущение могучей силы; у Волка возникло чувство, будто он стоит около кузнечного горна Уно.
Он отступил на шаг назад и сказал:
– Милорд.
«Дракон», – сообщило ему его сознание. Лицо Карадура было непроницаемым, точно у каменного изваяния.
– Мне сказали, что у тебя есть кое-что, принадлежащее мне.
Волк показал на мужчину, спящего у очага. Карадур подошел к нему и опустился на колени, несколько мгновений он просто смотрел, затем положил руку на плечо незнакомца.
– Азил.
Незнакомец открыл глаза и посмотрел на Карадура. Его темные глаза, казалось, стали еще темнее, и в них появилась мольба и безграничный, отчаянный стыд. Остатки сил у него ушли на то, чтобы не шевелить головой. Волк отвернулся, он знал, что эта сцена не предназначена для его глаз. Карадур что-то очень тихо сказал, а потом вышел из дома, и Волк услышал, как он отдает приказы. В дом вошли два стражника.
– Осторожнее! – велел Дракон, и они очень аккуратно подняли незнакомца, завернутого в одеяла, и вынесли из дома.
Затем они вернулись и отдали Волку одеяла.
– Прими мою благодарность. Я твой должник, – сказал хозяин Крепости Дракона. – Ты оказал мне неоценимую услугу. Как ты его нашел?
– Он меня позвал, милорд, – ответил Волк.
– Макаллан сказал мне, что он не разговаривает, – нахмурившись, проговорил Карадур.
– Он действительно не разговаривает. Я не слышал слов, милорд. Его положение было таким серьезным, что я уловил его безмолвный призыв.
Ответ Волка впервые за время их разговора заставил лорда-дракона внимательно на него взглянуть.
– У тебя есть этот дар? – спросил он. – Ты можешь прикоснуться к чужому сознанию? Тебя учили?
– Немного, – честно ответил Волк.
– Это магия? Ты чародей? Волшебник? – Глаза Карадура стали жесткими, как кремень, сине-голубыми, ослепительно яркими, точно алмаз.
Порыв обжигающего ветра, казалось, пронесся по комнате, и Волк почувствовал, как пламя опалило его сознание.
– Нет, – сказал он, чувствуя, как по спине стекают струйки пота. – Извините, милорд, я думал, вы знаете. Я из племени волков. Изменяющий форму.
Обжигающий ветер стих, и пламя в его сознании погасло.
– Правда? – проговорил лорд-дракон. – В таком случае мы братья. – Наклонившись, Карадур вынул из сапога кинжал с узким клинком. Обернутая кожей рукоять была усыпана драгоценными камнями, которые сияли, словно звезды. – Он твой.
– Милорд…
– Не нужно ничего говорить. – Дракон положил кинжал на потрескавшиеся плитки очага. – Твоя жена дома? Я хочу ее поблагодарить.
– Она наверху, – ответил Волк.
Но оказалось, что он ошибся: Теа спустилась и стояла у подножия лестницы, держа Шема на руках. Она не сняла старого передника, и от нее пахло овечьей шерстью. Она заколола волосы гребнем с изображением дракона, который ей подарил Волк. Красный шрам на щеке темной линией выделялся на гладкой коже. Она стояла очень прямо, точно королева.
– Милорд, добро пожаловать в наш дом, – проговорила она так, словно приветствовала лорда-дракона каждый день.
– Благодарю тебя, Теа из Слита, – сказал Карадур и склонил перед ней голову, изобразив подобие поклона. – И еще я благодарю тебя за доброту.