Когда он чуть повернул голову — тогда-то Кулвок увидел его человеческие глаза, — он вновь посмотрел на его деревню, а потом глубоко вобрал в себя воздух. В этом не было никакого сомнения, Кулвок видел, как раздулись его бока — точно меха, которыми женщины порой раздували огонь. Мальчик слышал и шипение того вдоха, даже при том, что ночью дул ветер и уносил прочь все звуки. Вдох… А потом выдох.
Вот только в отличие от мехов дракон исторг из себя не воздух. И даже не огонь. Он испустил лед. Лед из самого сердца зимы. Его дыхание заморозило деревню вместе со всем, что там находилось.
Совершив это, дракон рванулся прочь, пересекая равнину, и исчез среди теней, отброшенных клонившейся к закату луной.
Вначале Кулвока снедал постоянный страх: что, если приютившая его деревня тоже окажется заморожена? Но время шло, ничего ужасного не происходило, и страхи мальчика мало-помалу рассеялись. Кулвоку между тем исполнилось двенадцать, его назвали мужчиной, и тогда он приступил с расспросами к деревенскому колдуну. Он хотел знать, за что ледяной дракон так ненавидит людей.
— Все оттого, — сказал ему колдун, — что дракон состоит в услужении у самой зимы, которая есть наш первейший враг, ибо с нею мы ведем вечную битву.
— Так почему бы нам не сразиться с драконом? — спросил двенадцатилетний Кулвок.
— Потому, что это сражение проиграет даже величайший шаман. Даже самый могущественный волшебник…
Но Кулвок успел наслушаться достаточно сказаний о героях, которые люди любили вспоминать у огня. И он спросил:
— А почему бы не явиться герою? Такому, который способен победить великого белого медведя, добыть двадцать моржей и оседлать кита?
— Даже герой потерпит неудачу в таком бою. В прежние годы уже находились смельчаки, которым хватало решимости подняться против дракона. Дело в том, что мы всего лишь люди, зима же — враг вечный и непреходящий, чьим слугой и воплощением является дракон. Плоть и кровь не могут противостоять льду. В итоге он все равно нас поглощает. Всякий герой — а в былые времена они рождались во множестве, — выходя на битву с драконом, обрекал себя смерти. Дракону хватало всего одного леденящего дуновения. Всего одного! Мне не доводилось видеть то, что увидел ты, Кулвок. Осмысли же увиденное! Всего одно леденящее дуновение, подумай об этом…
А потом, когда ему уже было почти тринадцать, Кулвок однажды взял саночки и отправился на охоту, и в тот день ему повезло. Он возвращался домой счастливый, бесстрашный и гордый, таща уйму мяса для своей новой родни, и думал о том, чтобы повидать девочку, которая ему нравилась.
Приблизился и увидел, что деревня исчезла.
Ее, в точности как и его родное поселение, сгубило всего одно ледяное дыхание. Замерзли все жители. В том числе и охотники из его прежней деревни, которые в тот раз нашли его и привели сюда.
Прошло еще несколько лет. Наконец он встретил Ненкру и Аплу. К тому времени Кулвок успел превратиться в шамана кривого пути. Он использовал свои способности, чтобы забавлять людей, и тем зарабатывал себе пропитание. Он не утруждал себя ни предсказаниями, ни целительством. Он никому не доверял и никого не любил.
Ибо знал, каково раз за разом терять всех, кому веришь, кого любишь.
Умпа-умп… умп-умпа…
Сердце стучало теперь непосредственно в его мозгу. В его внутренностях. В его собственном сердце.
Пошатываясь, вышел он на открытое место. Здесь стоял тотемный столб, вырезанный из кости. Кулвок рассмотрел знаки: жители этой деревни принадлежали к племени Лута. Его родичи из той, прежней жизни были из народа Тэйнда. Все это больше не имело никакого значения.
Всюду — колотый лед. Кулвок снова споткнулся. Никого из людей-лис поблизости не было видно. Он побежал вперед, ковыляя на неверных ногах и мало что видя из-за сердцебиения, продолжавшего грохотать в голове.
Он натыкался на ледяные стены, на тело замерзшего волка, на трупик мальчика…
А потом… внезапно… Умпа-умпа-умпа…
И вдруг чуждое сердцебиение стихло. Он продолжал слышать его, но так, словно оно раздавалось на расстоянии многих миль. Примерно как в самом начале.