Пейре Маури оперся на каменный край фонтана… Гильельма села на траву у его ног.
— Он сказал мне: «Пейре… Пейре, я счастлив встретить тебя. Мне говорили, что твои родители вырастили тебя в истинной вере, и что ты хочешь стать добрым верующим. Если Бог захочет, так и будет… И также, если Бог захочет, и ты поверишь тому, что я хочу сказать тебе, то тогда я, Пейре, покажу тебе дорогу к спасению и к Богу, как Христос и Его апостолы, которые никогда не лгали и не обманывали. И это мы, которые следуем дорогой правды, дорогой апостолов, и я скажу тебе причину, по которой нас называют еретиками. Это потому что мир ненавидит нас. И неудивительно, что мир ненавидит нас, ибо так же ненавидели и Господа нашего и преследовали апостолов Его. Евангелист Иоанн написал эти слова в своем первом Послании. И нас, нас самих ненавидят и преследуют по причине слова Христова, которого мы стойко придерживаемся. Ибо тех, кто желает добра, и хочет защищать свою веру со всей решимостью, враги, если те окажутся в их власти, распнут и побьют камнями, как они поступали с апостолами, которые отказывались отречься даже от одного слова своей веры. Ибо есть две Церкви: одна гонима, но прощает, а другая стремится всем завладеть и сдирает шкуру. И только та, которая гонима, но прощает, воистину следует дорогой апостолов; она как говорит, так и делает. А та Церковь, что стремится всем завладеть и сдирает шкуру, это Римская Церковь. Ты же видишь, Пейре, что это мы следуем дорогой правды апостолов, что это мы гонимы, но прощаем…»
«Если вы следуете дорогой правды апостолов, почему же вы не проповедуете в церквах, как это делают священники?»
Но я сразу же устыдился своего вопроса. Я тут же вспомнил о кострах, ужасный образ которых преследовал нас еще в детстве, по вечерам, когда мы слушали рассказы отца. Но добрый человек очень живо ответил: «Если бы мы проповедовали в церквах, как это делают священники, то Римская Церковь сожгла бы нас незамедлительно, потому что она смертельно нас ненавидит».
«Почему же Римская Церковь так сильно ненавидит вас?»
Старый проповедник улыбнулся немного грустно, немного иронически: «Она считает, что мы представляем для нее слишком большую опасность! Ведь если бы мы имели возможность проповедовать публично и свободно, верующие обратили бы свои сердца от проповедей священников к нам, и предпочли бы нашу веру, а их никто бы не слушал. Это потому, что мы не говорим ничего, кроме правды, о которой написано в Евангелии, и мы подтверждаем свои слова делом: мы живем по правилам апостолов. А Церковь Римская говорит большую неправду и живет во лжи. Разве добрые пастыри пожирают своих овец?»
И я снова вспомнил, Гильельма, так же, как и сейчас, эту песню времен графов Тулузских: «Сlergues si fan pastors, e son aucezidors… Клирики должны быть пастырями, а они стали убийцами…». Я будто снова увидел расписанные церковные своды, почувствовал напоенный мирром и ладаном воздух, и почему-то мне вспомнился мессер Изенгрин, который, чтобы войти в овчарню, оделся в овечью шкуру…
«Мы не от мира сего, Пейре, как написал евангелист Иоанн. Царство Божье не от мира сего. Именно это Царство мы проповедуем, вслед за Христом и апостолами. И мы не хотим вступать в сделку с миром, с его властью, с его богатством, с его насилием. Вот почему мир ненавидит нас. Наша Церковь — это Церковь Божья. А Римская Церковь — это Церковь мира сего».
Пейре Отье снова поднялся и обнял меня за плечи:
«Но сегодня ты с нами, и нынче настал день радости для нас и для всех наших братьев! Не бойся, Пейре. Я несу тебе благую весть, о которой написано в Евангелии, где сказаны слова правды. И я хочу, чтобы ты поверил мне, ибо я знаю, что говорю; я знаю, что творится в Церкви Римской — ведь я много лет был нотариусом!» Он улыбнулся. «Но настал день, и я понял, что я не жил в правде и истине. И тогда я, вместе со своим братом Гийомом, отправился далеко, в самую Ломбардию, чтобы найти эту правду и эту истину. И там я обучался вместе с моими товарищами, и там я укрепился духом и стал тверд в вере, и я вернулся в наш край, чтобы напомнить друзьям эту благую весть, о которой здесь уже забыли. И чтобы наша вера окрепла, я сеял эти слова, где только мог. И теперь я вижу, что скоро в этой земле появится много новых добрых верующих! Радуйся, Пейре, потому что ты становишься добрым верующим. Ибо радость Царствия, которое обещано нам, так прекрасна и истинна, что ты не можешь себе этого вообразить…»