— Эгон?
— Со мной все в порядке. — Его голос звучал увереннее, чем раньше.
— Поехали.
Они доехали до рыбацких хижин. Мюртах оглянулся на реку: она казалась шире, чем тогда, когда они начали переправляться через нее. Барашки волн выглядели белыми чайками.
Сирбхолл соскользнул со своей лошади и забарабанил в ближайшую дверь. Дверь со скрипом отворилась, и хриплый голос спросил:
— Кто там?
— Странники — глава клана О'Каллинэн из глена Гэп. Позвольте нам войти, мы замерзаем.
Мюртах, тупо сидевший на кобыле, взглянул на Эгона и увидел, что тот весь дрожит. Он подтолкнул вперед кобылу и обнял Эгона за плечи.
— Тогда входите, — сказал рыбак, — ах, тут и мальчик. Значит, вы переправлялись через реку вместе с мальчиком?
Мюртах и Эгон враз слезли с лошадей. Эгон сказал:
— Я-я п-поз-за-бочусь о л-лошадях. — Его зубы стучали.
— Я это сделаю, — сказал Сирбхолл. — Там есть пустой сарай сзади. Вы заходите. — Над головой Эгона он подмигнул Мюртаху и взял поводья. Мюртах легонько подтолкнул Эгона к двери.
— Это плохая ночь для дальней дороги, — сказал он, отступив в сторону. — Хуже только все еще находиться в реке.
Они вошли и встали перед огнем. Мюртах сказал рыбаку, кто он такой, и рыбак спросил:
— Глен у Гэпа — где это находится? Он взял одеяло из груды возле стены:
— Заверните мальчика в него.
Мюртах помог Эгону снять промокшую одежду и накинул на него одеяло.
— За холмами юго-западнее Дублина. — Да?
Мюртах растирал Эгона до тех пор, пока кожа мальчика не стала ярко-красной, тут он сам стал дрожать. Он обернул одеялом плечи Эгона и опустился возле очага.
— Кто-нибудь сейчас может переправиться через реку? Рыбак присел на корточки — в хижине не было никакой мебели, и дым от огня растекался, словно туман, всего на несколько футов от пола.
— Вы сумасшедшие, — сказал рыбак. — Я бы сказал, что никто не сможет переправиться через реку сейчас, как вы это сделали.
Вошел Сирбхолл. Он пригнулся от дыма. Только он один из них троих не дрожал и не посинел от холода.
— Они не переправятся в эту ночь, — сказал он. Рыбак поднял перед собой ладони:
— Ближайший брод это возле Кингс-Рат — но кто гонится за главой клана через всю Ирландию?
Сирбхолл достал один из кувшинчиков с аскуибхом из своей одежды. Мюртах пожал плечами:
— Другой глава клана.
Он посмотрел, как Эгон сделал глоток аскуибха. Эгон едва держал глаза открытыми. Постепенно он опустился на пол, свернулся там в комок и заснул.
— Иногда… — начал рыбак. Он раскочегарил очаг. Горящий торф сумрачно засветился, — нарочные перебираются через реку, даже в рыбачьих лодках. Отовсюду приходят.
— Надвигается война, — сказал Сирбхолл.
— Да? А разве бывает, что где-нибудь нет войны? — рыбак снова сделал этот жест — поднял перед собой ладони.
— Он бы никогда не был королем. Что в его крови от О'Нила из Девяти Заложников? Ничего. Кланы хотят своего собственного, они хотят из О'Нила, а не пришлого принца из Дэл Кэйс в Верховные короли.
Мюртах взял кувшинчик и передал его рыбаку, который сделал большой глоток.
— Он сейчас какое-то время уже король. Сделал уже что-то хорошее, сделал что-то плохое — чего король желает больше или меньше?
Рыбак пожал плечами.
— Разве твой клан выберет другого человека и провозгласит его вождем, пока ты жив? Верховным Королем Ирландии является глава клана О'Нил из Тары. Нет. Этот…
Мюртах медленно оттаивал, его охватывала дремота, на какое-то мгновение он закрыл глаза. Он услышал, как Сирбхолл сказал:
— Дайте ему отдохнуть — мы проделали весь этот путь верхом за двое суток…
И он вздохнул, опустился вниз и даже не почувствовал, как его голова коснулась пола.
Когда они проснулись утром, дождь уже прекратился, хотя небо еще было полностью затянуто свинцово-серыми тучами. Они съели завтрак, который предложил им рыбак — сушеную рыбу и хлеб, и поскакали вдоль реки в направлении на север. Эгон беспрестанно говорил о переправе реки, которую он запомнил в самых мельчайших деталях.
Мюртах чувствовал, как крепнет его воля. Он не желал думать о том, что может произойти в Кинкоре. Вполне достаточно было добраться туда. Но постепенно его мозг собрал все доводы, все старые аргументы, и потому он хотел защиты короля так сильно, что у него от этого болела голова.
Под утро наконец они увидели Кинкору через долину, обвеваемую ветрами, дующими из-под туч. Буруны пенились у берега залива за усадьбой. Мюртах взглянул за реку, выглядывая главу клана мак Махон: он делал это все утро.
Но сейчас он увидел их. Они подстегивали усталых лошадей по направлению к броду. Мюртах придержал лошадь, чтобы иметь возможность наблюдать.
— Он должен быть здесь? — спросил Сирбхолл. — Король? Мюртах кивнул.
Гнедая кобыла дернула головой, желая идти дальше. После той ночи в сарае она была возбуждена и в отличном состоянии. Она била копытом о землю. Мак Махон и его люди были на середине брода. Мюртах развернул кобылу и пустил ее наметом прямо в сторону частокола. Кобыла легко понеслась.
Сирбхолл и Эгон поспешили за ним, Мюртах ухватился за конскую гриву и уселся поудобнее. Они сзади могли подумать, что он сошел с ума.
Ворота частокола впереди были открыты. Он направил кобылу к ним, не снижая скорости, и увидел, как часовые засуетились на стенах. Кобыла собралась и без колебаний перепрыгнула через ров перед самыми воротами. Сирбхолл и Эгон сменили направление, чтобы пересечь его по мосту, и копыта их лошадей застучали по дереву. Мюртах стрелой промчался на своей кобыле через ворота и резко осадил прямо перед усадьбой короля Брайана. Сирбхолл и Эгон едва не врезались в него. Ворота захлопнулись.
— Кто идет? — закричал часовой. — Кто гонится за вами? Передняя дверь усадьбы распахнулась. Начинался дождь, и все обитатели дома короля Ирландии находились внутри и пировали. Два воина с топорами вышли и присоединились к этому крику. Мюртах ухмыльнулся.
— Я предводитель О'Каллинэна, — крикнул он. — А за мной гонятся предводитель мак Махон и несколько его людей.
Два воина переглянулись. Один пошел обратно в усадьбу, второй подошел, чтобы взять у Мюртаха поводья.
— Да, — сказал он, — я помню тебя по Таре — тот арфист. Проходи внутрь, холодно.
— Ха, — сказал Сирбхолл, — сообщи мне что-нибудь полезное.
Мюртах перекинул ногу через холку лошади и соскользнул вниз.
— Со мной мой брат и мой сын, — сказал он. Он подождал Эгона и вместе с ним пошел в усадьбу.
Старый король сидел на троне так же, как в Таре, согнувшись, его борода свисала на грудь.
— Привет, Мюртах, — сказал он, — что привело тебя так поспешно в мою усадьбу?
Все люди Дэл Кэйса сидели на скамьях, устремив глаза на Мюртаха, и он смерил их ряды снизу доверху, прежде чем сказать:
— Вождь мак Махона, сэр.
Старый король взглянул на сторону:
— Место для вождя О'Каллинэна. Ты не присядешь, Мюртах?
Вошел Сирбхолл, и король приветствовал его.
— Если вы сядете, судари, и поедите, то я… подумаю об этом.
Мюртах, удовлетворенный, пошел туда, где ему было предложено место, и сел. Он усадил Эгона слева от себя и Сирбхолла справа. Эгон сел, положив руки на колени, и Мюртах сказал:
— Ты должен вознести свою благодарность в таком месте. Тут уместна короткая молитва. — Он перекрестил свою пищу и отрезал ломоть от цельной туши.
Эгон склонил на мгновение голову, повернул ее с одной стороны в другую, чтобы видеть, не смеется ли кто-нибудь, осенил знамением свое блюдо и приступил к еде. Мюртах ухмыльнулся. Сирбхолл уже успел почти съесть небольшую куропатку. Люди на лавках подталкивали друг друга и улыбались, глядя на Эгона и Мюртаха.
— У нас тут есть священник, чтобы дать благословение, — сказал кто-то.
— А, — сказал Мюртах, — значит, ты не был в Кэтчэйре. Король наклонился вперед — он не ел.