– Дурак ты, Даня! Если ничего не понял, – Артемий поставил передо мной высокую кружку с чаем. – Это твой отель. Развлекайся. Сестру мою ты обидишь вряд ли. Не родился еще такой человек. А остальное – это твоя жизнь, Царевич. Если хочешь и дальше жить среди розовых единорогов, это твой выбор. Я спать, дружище. Не забудь погулять с Сильвером перед сном.
Хаски тут же заныл. Я проводил друга задумчивым взглядом и сделал большой глоток. Чай оказался в меру крепким, и в нем ощутимо чувствовались брусничный лист и клюква.
Юлька…
Мы были знакомы столько, сколько я себя помню. Вместе с ней и Темой мы ходили в один детский сад. Потом учились в одном классе. И занимались плаванием в одной группе.
В шестнадцать мы впервые поцеловались. Потом год встречались. Потом… Мы сообщили родителям, что едем поступать в Питер. И Артемий вместе с нами. И Юля уехала. А мы нет. Папа настоял на местном вузе. Я не сопротивлялся. Нас хватило на пару месяцев разлуки. Мы поругались, когда Юля вернулась в Сочи на выходные. Помирились только через год. И снова поругались через пару дней. Еще на год.
А потом я встретил Нику…
Сильвер уже скулил вовсю. В вольерах от безделья выли собаки. Накрапывал дождь. Холодный, мелкий и ужасно противный. Я влез в сапоги, надел куртку и дождевик и отправился к реке. Сильва белой тенью скользил рядом. Вокруг стояла непроглядная темнота. За спиной, в “Медвежьем углу”, горело всего несколько окон. Небо заволокло плотной массой низких облаков. Ни звезд… Ничего…
Скорее бы выпал снег. И тогда все вокруг заиграет иначе. Темный ноябрь даже в Сочи бывает депрессивным, что говорить о “Медвежьем углу”. Ноги утопали в грязи. Я вспомнил испорченные белоснежные конверсы и рассмеялся. Сильвер тут же подбежал ко мне и ткнулся мордой в ладонь.
– Все в порядке, парень, – успокоил я пса и потрепал за холку. – Гуляй!
– Царевич, это ты? – послышался откуда-то снизу голос Воронцовой. – Куда опять под дождь вышел?
– Меня Тема выгнал за плохое поведение, – ответил я. – А ты почему одна?
Я сделал несколько шагов практически вслепую и вдруг оказался на краю овражка, ведущего к реке.
– Я с Лаки, – ответила Зоя совсем рядом и добавила: – Уже поздно.
– Ты не против, если мы с Сильвером проводим вас до большого дома.
Даже в темноте я понял, что она улыбается.
– Как бы нам с Лаки не пришлось провожать тебя!
– Слушай, Воронцова, ты всегда такая вредная? – спросил я совершенно искренне.
А Зоя почему-то промолчала.
Глава восьмая
Зоя
– Мда… – протянул Царевич, придирчиво рассматривая шторы в стандарте. – Весь текстиль поменять сейчас не хватит ни времени, ни финансов. Приоритет – апартаменты, девчонки! Там все должно быть идеально!
– Есть, капитан! – ответила Аленка и лихо козырнула.
Ольга недобро поцокала языком и спросила:
– На это пара дней уйдет, Дань. Сейчас так сыро, что ничего не сохнет.
– Время пошло, Оля!
– Но гости будут здесь уже завтра…
– Меня плохо слышно? – рявкнул Царевич.
Алена вздрогнула и беспомощно всплеснула руками, Ольга яростно клацнула зубами, напомнив мне голодную Беллу, но промолчала. Только упрямо вздернула подбородок. На Даниила она не смотрела.
Никто не смотрел на Даниила. Дураков среди нас не было. Примерно пару дней назад Царевича будто бы подменили. Из вполне себе адекватного, разве что немного заносчивого парня, он превратился в безжалостного тирана. И первым делом довел до истерики трех девочек, нанятых накануне. Одну даже пришлось отпаивать чаем с ромашкой. От кофе с коньяком, предложенного Олей, она почему-то отказалась. Алена вместе с Костей еле уговорили ее остаться.
Следующими огребли братья Оленевы. Они были виноваты в том, что до сих пор не выпал нормальный снег, хотя морозы уже неделю стояли хорошие и река у берегов покрылась коркой льда. Ребята психовали, понятное дело, параллельно прикидывая возможности устроить тур на квадроциклах. Вслух они об этом даже не заикались, но я знала, что в гараже подготовка техники идет полным ходом. Но когда Царевич предъявил им претензии, Ванька взорвался.
Даниил ответил трехэтажной конструкцией и получил в челюсть. Дима попытался разрядить обстановку, но ему прилетело от обоих. Сильвер, которого оставили на улице, взвыл, пытаясь прийти на помощь любимому хозяину. Ниро ответил ему пронзительным воем, который немедленно подхватили все собаки, включая щенков. Я прибежала к гаражу, когда Костя уже растащил дерущихся. Ванька все еще норовил отомстить обидчику, Димка пытался остановить кровь из носа, и только Царевич с самым невозмутимым видом осторожно прижимал платок (белоснежный носовой платок!!!) к разбитой губе.