— Спасибо, вы очень любезны, — сказала она.
И улыбнулась. Люсиль неопределенно улыбнулась в ответ и пошла. Ей предстояло пройти вдоль набережной до площади Согласия, а затем всю улицу Лиль. Тогда она вспомнила, что прошла этим же маршрутом вместе с Антуаном в первый день их знакомства. Только тогда было начало весны, с ней рядом шел незнакомый молодой человек, ночь была теплой и, если она не взяла тогда такси, то совершенно из-за иных соображений, чем сегодня. «Так, надо раз и навсегда перестать ворчать», — подумала она. Какие у них были планы на сегодняшний вечер? Ах да, они собирались в гости к Сольдеру, приятелю Антуана. Нервный, болтливый, он очень увлекался абстракционистами и забавлял Антуана. Он забавлял бы и Люсиль, если бы не его жена, Николь. Всякий раз она пыталась завязать с Люсиль разговор о ценах и женских болезнях. К тому же она была так одержима манией экономить, что то, что она готовила, было просто несъедобно. «Я с удовольствием поужинала бы в «Реле-Плацца», — пробормотала Люсиль на ходу. Я бы выпила с барменом холодный коктейль, а потом заказала бы гамбургер с огромным листом салата. Вместо жидкого супа, отвратного рагу, засохшего сыра и пары вялых фруктов, которые мне предстоит сегодня проглотить. Почему только богатые люди могут позволить себе роскошь жить просто?» Еще несколько минут она видела в воображении полупустой бар «Плацца», гладиолусы на стойке, приветливого метрдотеля, себя за столиком. Вот она читает газету, смотрит на проходящих мимо американок. Неожиданно кольнуло сердце: во всех этих мечтах не было, совсем не было места Антуану. Уже очень давно она не ужинала одна, и все же Люсиль почувствовала вину за свои мысли.
Антуан лежал на кровати и читал «Монд» (очевидно, она обречена на мужчин, читавших «Монд»). Он приподнялся, и она бросилась в его объятия. Он был теплым, огромным, от него пахло табаком. Никогда ей не насытиться этим телом, этими глазами и сильными руками, что гладили ее сейчас по мокрым волосам.
— Ну, — сказал он. — Как фильм?
— Бесподобный, — ответила она.
— Признайся, что я был прав, отправив тебя посмотреть его.
— Признаюсь, — сказала она.
Она как раз стояла в ванной и вытиралась. Когда она сказала «признаюсь», то посмотрела в зеркало и заметила на лице странную, незнакомую улыбку. Люсиль медленно провела полотенцем по зеркалу, словно желая стереть ее, опасную, нежелательную сообщницу.
19
В половине седьмого вечера Люсиль обычно ждала Антуана в маленьком баре на улице Лиль. В тот раз Люсиль по привычке разговаривала о скачках с барменом по имени Этьен, который был красив и очень болтлив. Антуан подозревал, что его расположение к Люсиль носило далеко не дружеский характер. Несколько раз Люсиль пыталась последовать советам Этьена и сыграть на скачках. Результат был более чем плачевный, и поэтому, когда Антуан входил в бар, его взгляд был полон не столько ревности, сколько страха, что Люсиль уже просадила все деньги. Люсиль была в прекрасном настроении. Накануне они легли очень поздно и провели половину ночи, строя какие-то неимоверные планы на будущее. Она не могла вспомнить, о чем они говорили, но помнила, что результатом разговора было решение провести следующий отпуск в Африке или на худой конец на даче под Парижем. С горящими глазами Этьен расписывал ей некого Амбруаза Второго, который обязательно должен был выиграть все заезды. Одинокая стофранковая купюра уже готова была перебраться из кармана Люсиль в карман Этьена, когда появился Антуан. Он был очень возбужден, сел за столик и заказал два виски. Учитывая то, что дело происходило 26 числа месяца, начало было многообещающим.
— Что случилось? — спросила Люсиль.
— Я разговаривал с Сире, — ответил Антуан. Люсиль, ничего не понимая, смотрела на него. — Ну, с главным редактором «Ревей». Он нашел для тебя место в архиве.
— В архиве?
— Да. Это интересно и работы немного… Для начала он будет платить тебе сто тысяч в месяц.