– А чего бабу Юлю никто не хочет слушать?
Сталкер пожал плечами, но отвечать не счел нужным.
– Может, я буду иногда ее железки на поверхность выносить? Один? – Богдан приподнял бровь, и Женька уточнил: – Мне после поверхности в метро легче, приступы реже и не такие сильные. Штырь из твоего пузырька экономить буду. Если выдохнется, где мы его возьмем?
Наставник насторожился.
– На поверхности мы – команда. Один в поле не воин!
– Я не боюсь! И от гермы недалеко!
– Герой-одиночка, значит. Хорошо. Не болтай только лишнего, – бросил Богдан.
Так Женька стал ответственным по метеорологии. Трижды в неделю он самостоятельно выходил на поверхность, якобы для того, чтобы искать возможность перенастроить приборы. На самом деле он и трети отведенного времени на них не тратил, а убегал раскапывать грузовики.
Кроме прочего, он обнаружил, что, если по возвращении с поверхности избегать каморок, то можно жить жизнью обычного человека, без приступов удушья. Хотя бы некоторое время. А в команде Богдана его репутация оставалась невысокой. Какой же это сталкер, если, чуть что, в обморок брякается?
Ковыряние в мерзлой земле, правда, пока не давало никакого результата. Выпавший на днях снег хоть и обрадовал сталкера-новичка неожиданной белизной, но надежно засыпал раскопки. «Сизифов труд» – Женя вспомнил выражение из книги бабы Юли и сам собой восхитился. Он был слишком упрям, чтобы отказаться от затеи, и однажды упрямство это сыграло ему на руку.
Отпущенное на погодный эксперимент время истекало, когда по городу прокатилось эхо близкой стрельбы. Но выстрелы быстро стихли, и парень продолжил было копать, но вслед за стрельбой раздались крики. Отбросив найденную в разворошенном кузове лопату, он поднялся на холм и замер в нерешительности.
Незнакомые сталкеры бежали по загроможденной ржавыми остовами автомобилей улице. Они не отстреливались и уже не представляли собой сплоченной группы, каждый спасался сам по себе.
Не сразу Женька заметил с нечеловеческой грацией несущихся по гребням развалин выродков. Твари охотились на людей. Сильно припадавший на левую ногу сталкер отставал и должен был стать первой добычей. Видимо, поняв, что убежать не удастся, он развернулся, упал на колено и дал автоматную очередь. Выродки набросились на сталкера с нескольких сторон одновременно и с визгом принялись рвать его зубами и когтями.
Женя упал на живот, сосредоточился и увидел цвет выродков – черно-синий. Их было несколько десятков, добрая половина терзала сталкера. Время от времени то одна, то другая исковерканная мутацией тварь вырывалась из толпы сородичей. Отбегала поодаль, чтобы, урча и чавкая, запихнуть в слюнявый рот кусок теплого еще кровавого мяса.
Над комком грязных тел взметнулась рука в перчатке, сжимающая десантный нож: погибавший сталкер покупал время живым товарищам.
Женька мог остаться на холме незамеченным, но ему это даже в голову не пришло. Он, не колеблясь, аккуратно поднял автомат и почувствовал, как оружие привычно наполняет его уверенностью: только так, сейчас можно было только так. Сейчас он совершал самостоятельный поступок, чуть ли не впервые в жизни выполнял не чью-то, а свою волю… Дед… Сергеич… Богдан… Здесь их нет! Он сам решает, что делать!
– Сейчас я им!
Парень дал короткую очередь по тварям. Потом еще одну.
Выродки бросились врассыпную, их жертва уже не шевелилась, но Женька полоснул на всякий случай по окровавленным останкам: спи спокойно, брат!
Между тем твари оценили обстановку, и Женька почувствовал взгляды, ищущие его среди развалин. Чертов снег! Слишком быстро для безмозглых мутантов выродки прекратили преследование. Теперь они аккуратно, со знанием дела обкладывали Евгения.
Он дал еще пару очередей.
– Сейчас они поймут, что я чистильщик, и уйдут.
Но выродки хладнокровно приблизились еще на несколько шагов, равнодушно пожертвовав несколькими сородичами.
Женя вгляделся внимательнее. Все силуэты телосложением выдавали самцов. Это охотники, среди них нет слабых и больных, которых следовало добить, чтобы не мучились. И, кажется, они не были животными.
Осознав это, парень покрылся холодным липким потом. Он понял, что его сталкерская карьера закончится глупой и бездарной смертью спустя один магазин патронов. Последний.
Доигрался, герой-одиночка! Ему вдруг стало жалко самого себя, учебу, бабкины измерения, раскопки, свою только что обретенную самостоятельность. Он перестал стрелять и оглянулся в поисках путей отхода. Черно-синий цвет выродков был повсюду.
Женя вздохнул, вспомнив, что местные радушно предоставили им с дедом возможность выжить днем на поверхности. Жаль, что в их мире никто не приходит на помощь, но с этим придется смириться. Парень перешел на одиночные и стал стрелять реже.