Но меня интересовало другое – вид, открывшийся передо мной. Отсюда, с верхотуры, можно было разглядеть абсолютно всё: солнце, падавшее в море и возникавшее из него же с другой стороны; горы, усыхающие к линии побережья; береговую зелень; облака, похожие по цвету на крылья летуна, бежавшие с моря и разрывающиеся на клочки вершинами гор. Проходили дни и иногда этими неряшливыми и потрепанными жизнью облаками закрывался этот яркий и незабываемый вид. В такие дни казалось, что я сам стал облаком, настолько вокруг всё прикрывала высокогорная ширма. И только чувство присутствия собратьев рядом держало ниточку в реальность, где я был не облаком, а самим собой.
Летун мог надолго куда-то улететь, но неизменно возвращался. Я не видел, что он делал внутри своего сооружения, а потому просто наблюдал за тем, как его могучие крылья сопротивлялись ветру, как он бесстрашно сигал вниз, когда завершал свои домашние дела. Он определённо заворожил меня наравне с мерцающим от солнца морем, с ярко-зелёной полосой между бескрайним простором воды и бело-серыми скалами. В этой картинке наблюдалось и спокойствие жизни, и её непрекращающееся движение вперёд. Статика и динамика одномоментно сливались во что-то другое, неподдающееся описанию. Только созерцанию. От чего ни один день не походил на предыдущий. Сущий рай для меня.
Затем из сооружения летуна выбрался не он один. Однажды за ним улетели трое летунов поменьше. Они воспарили над пропастью, на миг зависнув на месте, покачиваясь корпусом туда-сюда. Мне показалось, что они беседовали с ветром, который секунду назад бушевал, а теперь просто спокойно дул снизу, позволяя летунам насладиться секундой покоя. А затем они сорвались с места, пропав из виду.
Если честно, я привык к летуну, и такое расставание меня немного расстроило. Уверен, и мои собратья испытывали нечто подобное. Мы остались на своих местах, продолжая нести вахту. Дни сменялись днями. Солнце наматывало круги с одной стороны небесного купола на другую. Погода менялась слишком часто, чтобы не дать нам заскучать на своих местах. Мы то оказывались в пелене облаков, то находились над мерцающим ночным небом, то на нас нападал внезапный ветер, притаившийся внизу, под утёсом, мешающий солнцу нагревать горы. Бывало, что даже выпадал дождь, сковывающий нас ледяным щитом после резкого падения температуры.
Однако, когда прошло бесчисленное количество дней, которые я откладывал в памяти между своими мыслями и уничтожающей все мои воспоминания чертой, летун вновь вернулся к нам.
Он был встречен, как давний друг, пусть ни я, ни кто-то другой не сделали ничего, чтобы он почувствовал теплоту воссоединения. Но надеюсь, он понял это и так. Всё началось сначала: он прилетал и улетал, дни сменяли друг друга, а я уже знал, к чему это всё идёт. Я понимал, что происходит. И ждал встречи с новыми летунами.
Она настала неожиданно. Сверху я сначала увидел серо-фиолетовую лапу, занесённую надо мной. А затем почувствовал её вес. Он был точно не столь уничтожающий, как тогда, однажды ночью. Но лапы хватило, чтобы я сам вывалился из стройного построения конструкции вместе с парой собратьев снизу. Меня закружило, всё вокруг начало пестреть и сливаться в один непонятный для меня фон. Обо что-то ударившись, моё кручение сильно уменьшилось, и я смог увидеть, как падаю с утёса вместе с собратьями и молодым летуном. Он что-то кричал и отчаянно бил крыльями по воздуху. Наверное, звал ветер на помощь. Но земля тянула нас всех вниз. Слышались лишь крики и свист воздуха.
Внезапно летун что-то почувствовал, перестал кричать и биться в панике. В нём произошла непонятная мне перемена, от которой он даже визуально изменился. Расправив крылья в сторону, он вдруг ушёл вверх настолько легко, будто бы так происходило постоянно. И чем ниже я падал, тем меньше становился летун, застывший уменьшающейся точкой на фоне пасмурного неба.