Пока однажды на берег не нахлынул самый мощный шторм, который я когда-либо видел. Причём он состоял из двух-четырёх волн, но таких мощных, что даже собратьев подо мной смыло на берег. Когда пришла первая волна, меня протащило на то место, где заканчивалось море и начинался голый песок. Но со второй волной тело сорвалось с места, как будто с силой брошенное кем-то невидимым. Вода мотала меня из стороны в сторону, продолжая тянуть за собой. Я сталкивался с другими собратьями, мысленно прося у них прощения. Сталкивался с деревьями и с чем-то ещё, что быстро пропадало из поля зрения. Затем стихия вокруг успокоилась на мгновение, давая мне возможность медленно падать вниз, преодолевая сопротивление воды, обтекающей моё уже сточенное и гладкое тело.
Однако море не торопилось успокаиваться. Оно решило вернуться в свои старые границы, с силой забирая то, что принесла. И меня вновь потащила внешняя сила, которой я никак не мог сопротивляться. Я возвращался назад мимо сломанных деревьев, мимо коряг, мимо выкорчеванных корней. Береговая линия, которая наблюдалась и с берега, и с гор, по всей видимости перестала существовать в прежнем виде. Взгляд старался зацепиться за что-то знакомое, но тщетно.
Уже виднелась граница воды, выложенная крупным мусором, который стихия уже не имела сил сдвинуть с места. Становилось очевидным, что морю не хватит сил вернуть и меня на место. Но затем вода вновь перешла в атаку несколькими слабеющими волнами, которые в конце концов уложили меня среди собратьев так, что теперь они лежали почти везде. Оставив созерцать лишь кусок неба, прибывающего в постоянных метаморфозах.
С того дня я стал чувствовать изменения в себе. Одного лишь неба не хватало для создания точных и неповторяющихся друг за другом воспоминаний. Внутренняя борьба оказалась бесполезна без новых засечек в памяти. Если честно, я даже смирился в один из моментов, что так и потеряю себя за той границей, что охотилась за мной всё время, что я себя пока что помнил. Даже мелькавшие временами на фоне неба силуэты не спасали ситуацию.
Наверное, я начал засыпать. Неслыханно, ведь спать мне не дано. Наверное, я почти потерялся, но был спасён. Звук трения тел моих товарищей вытянул меня из забытья в изменившийся мир: закрыв собой небо, кто-то склонился над нами. Затем к нам протянули руку, и я оказался на свободе. Тёплое прикосновение пробудило во мне некоторые воспоминания, которые я смог поставить между собой и забытьём, нависшем над местом моего пребывания. Мне наконец-то удалось увидеть то место, куда меня прибили волны. Это оказался всё тот же пляж, только немного изменённый. Теперь деревья почти все пропали и горы просматривались отсюда практически полностью. Они молчаливо возвышались вдали, храня увиденное когда-то в своих недрах. Вода же плескалась не так далеко, как я думал. И вокруг ходило множество существ, похожих на то, что взяло меня в руку. Оно что-то объясняло существу поменьше. Я пытался всмотреться в них и запечатлеть в памяти эти странные безволосые обтянутые розовой кожей черепа, их гортанное общение, жестикуляцию, которой они подкрепляли издававшиеся из ртов звуки.
Они очень быстро пришли к какому-то соглашению и двинулись к морю. Им удалось дойти к нему за пять шагов. И я не успел как-то оценить ситуацию. В какой-то момент только снизошло осознание, что меня бросили по мелкой ряби воды, что я скольжу по её поверхности гладким телом, необычно задевая им микроскопические гребни таких же еле заметных волн. Я срезал их собой, отскакивая вверх, чтобы вновь коснуться воды через некоторое расстояние.
Но энергии, чтобы улететь далеко в море мне не хватило. В конце концов я врезался закругленным краем в воду, подлетев, сделал в воздухе кувырок и упал. Море снова потянуло меня ко дну.
Темнота её глубин вновь начала сгущаться вокруг, но, если честно, я уже не переживал на счёт себя. Вновь ударившись о дно, я всё равно видел тусклый диск солнца. И подводные течения вновь то усиливались, то утихали. Здесь, в отличие от поверхности, ничего не поменялось.