– Замолчи! Не говори так!
Глаза Светланы метали молнии. Ее взгляд прожигал насквозь не только Аркадия, но и стену за ним. Он почувствовал это и даже немного съежился.
– Извини. Просто сначала нога, потом проблемы с учебой и скачки температуры в начале лета, теперь болезнь, от которой мне ни разу не легче жить. Еще и руки из одного места растут.
– Просто замолчи. Дай я протру.
Девушка начала яростно вытирать компот там, где он еще полностью не просох.
– Сними кофту.
Аркадий послушался. Ему сразу же стало намного легче – та прохлада, что царила в комнате, теперь обняла его вместо промокшей одежды, лаская кожу приятными прикосновениями, охлаждающими тело.
– Ты тройку исправлять будешь? – решил он сменить тему.
– Не знаю. Сначала сдам оставшиеся экзамены, а потом решу.
– Свет.
– Не говори больше такие гадкие слова.
– Хорошо. Не буду. Дай поцелую.
На всю комнату раздался звук смачного поцелуя в щеку. Света слегка улыбнулась.
– Вкусный-то было компот?
– А то! Мне очень понравилось. Хочу еще.
– Вот как померяешь температуру, так принесу еще.
– Тогда давай градусник.
Сытый Аркадий лег на бок и наблюдал за тем, как Света собирает посуду и скопившийся мусор на поднос. Затем она поцеловала парня в губы и направилась на кухню, виляя своими бедрами, на которых из последних сил держался пояс халата.
Она пропала в коридоре и Аркадий прикрыл глаза. Он слышал, как она занимается мойкой, звеня посудой. И подобный звук казался таким домашним и родным, что парень расплылся в улыбке. Он давно звал Свету к себе, давно хотел, чтобы она переехала. И вот теперь они жили вместе, а Аркадий готовился к еще одному важному шагу в их жизни.
Звон посуды и звук бегущей воды из-под крана прекратились. По коридору снова послышались кошачьи шаги.
– 38,3, – протянула Светлана, взяв градусник в руку. – Чуть ниже, но все равно высоко. Теперь очередь за таблетками.
С трудом раскрыв глаза и поборов неожиданно свалившуюся усталость, Аркадий запил водой пару таблеток и снова упал на кровать.
– Я посплю немного, дорогая.
– Хорошо, только укутайся.
Она снова поцеловала его в губы, и ему почудилось, что это весна пришла в комнату на смену отвратительно начавшемуся лету.
– А что ты будешь делать? – спросил он, не открывая глаза.
– Постараюсь подготовиться к экзамену. Спи, любимый.
Сон пришел незаметно. Кажется, он наступил сразу же после слов девушки и ее поцелуя. По крайней мере Аркадий не помнил, чтобы он успел о чем-то подумать. Он даже не знал, снилось ли ему что-нибудь. Просто закрыл и открыл глаза, а комната стала много темнее. Сгустились сумерки по углам и под мебелью. Только в коридоре горел небольшой огонек – отблеск света на кухне, где девушка готовилась к завтрашнему экзамену.
Жар под одеялом стал невыносим и Аркадий решил раскрыться. «Интересно, сколько я спал?» Но часы также пропали в темноте. Зато рядом на тумбочке парень разглядел стакан с водой, которой ему сейчас не хватало. Вроде бы самочувствие после сна улучшилось, но тело все равно не переставая ломило. Еще и нога разнылась от неудобной позы во время сна. После операции ей стало только хуже.
Парень выпил воды и поставил стакан на место, причмокивая от удовольствия. Он снова лег и уставился в густую тьму, скрывавшую потолок, размышляя о своем будущем. А будущее теперь окуталось в такие же сумерки, как и комната. Из-за полученной травмы Аркадий теперь мог навсегда закончить с футболом. Он очень надеялся, что такого не произойдет, но до сих пор ноющая нога с каждым днем все больше уничтожала его надежды. «А ведь только в футбол играть я и умею… Даже на университет из-за него забил, – с грустью подумал парень. – А теперь проблемы и с одним, и с другим. И что делать дальше? Понятное дело, что пока надо ждать результатов того, как восстановится моя нога. Будет видно, потребуется ли еще операция. Или я буду здоров. Или… Как же убивает ожидание и неизвестность! Толком не составишь план на то, как жить дальше.»
Вдруг краем глаза он заметил, что отсвет от кухонного освещения пропал. Вновь послышались шаги и из сумрака выплыл силуэт Светы. На ней все еще висел халат, только теперь, кажется, он был завязан туже. Она молча прошла к кровати, умудрившись ничего не задеть в темноте и легла рядом с Аркадием. Он обнял ее и притянул к себе. Она уткнулась в его щеку прохладным носом и тихо засопела. Парень физически почувствовал усталость, засевшую в девушке, и тяжесть, лежащую на ее душе. С пятнадцати лет он мечтал о том, чтобы встретить в своей жизни настоящую любовь, то есть человека, с которым не надо будет что-то о себе утаивать или менять в себе. Именно это Аркадий ценил в Светлане. Его любовь взросла в душе прекрасным цветком с хаотично вьющимися лианами, опутавшими внутри все, что только можно было. И из-за такой сильной любви, из-за той заботы, что Света дарила Аркадию во время его травмы и болезни, он ненавидел себя, свою удачу и свою беспомощность. Если до болезни он кое-как хромал, но помогал девушке, то последние три дня не мог прийти в себя. «А ведь у нее тоже экзамены. Еще и работа.» Отвратительное чувство завладело Аркадием. То самое чувство, когда человек осознает, что он похож на домашнее животное, запертое в загоне. «Нет, – решил парень, – хватит лежать! Завтра во что бы то ни стало встану с кровати и помогу ей, пока она будет готовиться к экзамену. И есть приготовлю, и сам себя лечить буду!»