Я шлепаю его по руке и прислоняю голову к его плечу.
— Ага, я обязательно учту это.
— Не слишком устраивайся, малышка. Я не курил много времени, а у меня осталась целая пачка. Я намерен полностью опустошить ее. На балконе! — добавляет он, прежде чем я начинаю возражать. — Плюс, у меня есть кое-что для тебя.
— Подарок? — Я выпрямляюсь и хватаю его за руку. — С каких это пор мы делаем подарки на День благодарения?
— Это ранний рождественский подарок. Я думал, что неплохо подарить тебе что-нибудь сейчас за то, ты готовишь для меня, пока я здесь, и все такое.
Я смотрю на него с подозрением.
— Но на Рождество мы тоже будем открывать подарки вместе?
— Да, — смеется он. — Клянусь. Я вернусь в город, если это сделает тебя счастливой. Мы могли бы даже арендовать этот шикарный дворец снова. Ну а теперь — ты хочешь подарок или нет?
— Конечно, да.
Брэндон спешит к себе в комнату и возвращается тридцать секунд спустя с большой коробкой в руках. Она завернута в подарочную бумагу с трансформерами.
— Оу, трансформеры. Не стоило.
Он передает коробку, и я встряхиваю, пытаясь понять, что там.
— Ты же не украл это из-под рождественской елки у какого-нибудь бедного ребенка?
— Слово скаута.
Я разрываю бумагу и смотрю на коробку, лежащую на коленях. Это видеокамера, модель которой я всегда хотела в детстве. Super 8. Я и забыла о своей мечте когда-нибудь стать режиссером фильма, но Брэндон явно нет. Он собирает бумагу с разорванными трансформерами и мнет ее в руках.
— Я подумал, что ты могла бы, знаешь, практиковаться снимать, когда станешь тележурналистом или кем-то подобным.
Я смотрю на него, ошеломленная.
— Она, вероятно, стоит целое состояние. Работающая Super 8? Их почти невозможно достать сейчас.
— Да, хорошо, мне хотелось бы притворяться, что я много потратил, но это была бы ложь. Она валялась на чердаке в течение многих лет. Я снимал на нее еще до твоего рождения. Твой отец тоже. Он подкупал меня пивом, так что я позволял ею пользоваться.
Есть так мало вещей, которые сегодня связывают меня с покойным отцом. Знание, что он пользовался камерой, которая сейчас в коробке передо мной, заставляет наворачиваться слезы на глаза. Я засовываю руку в коробку и достаю камеру, удивляясь тому, насколько она тяжелая. Она похожа на оружие копа — небольшой квадратный объектив, черный металлический корпус и ручка. Я навожу ее на Брэндона, закрыв один глаз, будто прицеливаюсь, и он грустно улыбается.
— Твоя тетя раньше снимала наши игры этой вещичкой. Позже я покажу тебе, как ею пользоваться. Но сначала... — Брэндон держит сигарету и ухмыляется, понемногу его меланхолия отходит. — Я должен покурить.
8 глава
Свидание
День благодарения проходит, не успеваю я и глазом моргнуть, и Брэндон уезжает. Радости бытия владельца бизнеса. Я провожу большую часть следующего дня за возней с моей новой Super 8. в гостиной квартиры с окнами от потолка до пола, отображающими драматический горизонт Нью-Йорка в виде головоломок из бетонных зубов, оскаленных на зимнее небо. Брэндон показал мне, как использовать камеру, или, по крайней мере, научил азам, как наводить и снимать, чтобы не запутаться с другими кнопками. Как только он уезжает, пытаюсь разобраться в настройках и функциях. Еще два дня до возвращения в колледж, и я твердо намерена потратить это время на освоение моей новой игрушки. Не то чтобы я забываю о приглашении Ноа, но нервно вздрагиваю, когда в ночь на пятницу вижу, что его имя мигает на телефоне.
— Эй, Эвери Паттерсон. Как прошел День благодарения? Ты жила на бутербродах с индейкой или как?
Смешно, потому что так и было.
— Если я больше никогда не увижу ни кусочка индейки, то буду самой счастливой девушкой. Что насчет тебя, Ноа Ричардс? Ты переел и выпил достаточно, как и положено в самый заветный американской праздник?
— Эй-эй-эй. Ты только что назвала меня полным именем? — Ноа душит смех на другом конце провода. — Думаю, что заслуживаю этого после использования твоего, но я выгляжу как Ноа Ричардс. А ты не похожа на Эвери Паттерсон. Я полагаюсь на позитивное мышление и произношу твое имя каждый раз, когда мы разговариваем, просто чтобы убедиться, что не называю тебя как-нибудь иначе.
Обида вспыхивает в груди. Это не очень приятное чувство. Я прилагала чертовски много усилий, чтобы убедиться, что люди думают обо мне, как о скучной, старой доброй Эвери Паттерсон, и легкомысленное заявление Ноа, что я не похожа на Эвери Паттерсон, заставляет мои щеки мгновенно вспыхнуть. Он что-то знает? Хотя как это возможно? Я имею в виду, только четыре человека во всем мире знают о смены мной имени — Морган, Брэндон, Люк и моя мать. Ни один из них не мог проболтаться.