— Нет. Нет, Ноа. Не поэтому. Я сделала это, потому что он мне не безразличен.
— А я тебе небезразличен?
— Все верно, но...
— Тогда ты поедешь со мной в Африку.
— Ноа...
— Нет! — Он вскакивает, потирая шею. — Это все неважно, понимаешь? Слушай, я не говорю, что я счастлив от мысли, что ты переспала с другим парнем. Он тебе не безразличен — я не говорю, что мне не больно при мысли об этом. — Его лицо становится мертвецки белым. — Но ты сама только что сказала. Я тоже тебе не безразличен. Поэтому я не могу просто взять и отпустить тебя. Прямо сейчас я чувствую себя в полной заднице, потому что отчаянно хотел бы быть на его месте. Я хочу тебя, Эвери. Я не хочу ни с кем тебя делить. Ты должна быть только моей. Поэтому ты должна поехать со мной в Африку.
Он не слышит меня. Выбирает не слушать. Это полное сумасшествие. Абсолютный дурдом. Как будто я могу вот так запросто взять и уехать с ним в Африку после того как призналась, что спала с другим парнем. Это чистое безумие.
— Слушай, мне, правда, жаль, Ноа. Я знаю, это несправедливо по отношению к тебе. И мне очень, очень жаль, что ты тратишь свое время, но...
— Тебе очень, очень жаль, что я трачу свое время? — Глаза Ноа горят лихорадочным блеском, когда он смотрит на меня. Я и представить не могла, что они могут выглядеть настолько дикими, как будто через секунду он прыгнет в пропасть. Он судорожно проводит руками по своим волосам, качаясь взад-вперед на моей кровати. — Трачу свое время? Ты и правда, глупая мелкая сучка, Эвери. Ты хоть представляешь себе, сколько девчонок вешались мне на шею последние несколько недель, а? Я такой... — Кажется, у него кончился запал, и он не может подыскать слова. Я все еще прихожу в себя после «глупой мелкой сучки», когда он снова возвращается к кровати, подползает ко мне так, что теперь нависает сверху, своими ногами фиксируя мои, и упирает руки в стену по обе стороны от моей головы. — Я такой... тупой кретин, — выдыхает он. Все его тело дрожит. Каждая клетка полыхает Гневом. Наверное, мне стоило бы испугаться, особенно когда он наклоняется ближе и тычет пальцем мне в лицо, но у меня просто нет сил на это. Я безучастно смотрю на него, спокойная, задаваясь вопросом, ударит ли он меня, и это, кажется, только больше приводит его в ярость. — Ты едешь со мной в Африку, Эвери. — Голос дрожит, он пытается взять себя в руки. — Даже, мать твою, не думай о том, чтобы сказать мне «нет». Я не приму такого ответа, слышишь?
***
— Ты не поедешь в эту гребаную Африку с этим психопатом!
Ботинки Морган жутко скрипят, когда мы идем домой через кампус. Мы ходили за кофе, и я рассказала ей о выходке Ноа. Но не сказала, что ее спровоцировало. Ей не нужно знать о том, что у меня было с Люком.
— Журналисты умирают в Сьерра-Леоне, Эвери. Они едут туда, пытаясь быть добрыми самаритянами, и получают пулю в лоб от детей-солдат. Тебе это не надо. Никому не надо. Плюс, поправь меня, если я ошибаюсь, но все это звучит так, будто Ноа угрожал тебе.
— Так и было. Он был в ярости.
— Но он не причинил тебе вреда? — Морган переводит на меня взгляд прищуренных глаз. Она задает этот вопрос уже в пятнадцатый раз. И все еще нуждается в подтверждении.
— Он вообще не прикасался ко мне. Я сказала ему уйти, и он ушел. Конец истории. — Ага, конец, если не считать, что он разбил камеру, которую дядя Брэндон подарил мне на День благодарения. И по пути впечатал кулак в стену, но судя по тому, как он шипел от боли, а стена осталась целой, то себе он навредил больше, чем ей. Я даже не включала камеру, чтобы проверить, в рабочем ли она состоянии, а поступила умнее — ушла искать Морган, на случай, если он решит вернуться.
Мы почти на месте, и Морган тянет меня за рукав.
— Я рада, что между вами все кончено, Эв. Я ему не доверяю. Ты рассказала Люку?
— Нет, я не рассказала Люку. И не собираюсь.
Морган смотрит на меня так, будто готова придушить.
— А должна. Или хотя бы другому копу. Он может вернуться. И действительно попытаться нанести вред.
— Нет.
— Ты не можешь этого знать! — Морган хватает меня, не давая и шагу ступить. — Послушай, я не говорю, что Ноа — психованный убийца, или что-то в этом роде, но ты не можешь быть в этом уверена. Я не хочу быть той рыдающей подружкой из ночного выпуска новостей, которая не заставил подругу сообщить о грозящей ей опасности, и теперь она мертва. — Она бросает мне вопросительный взгляд. — Я не буду спать по ночам, если ты этого не сделаешь.