У Демьяна перехватило дыхание.
- Не могу я того принять, - с трудом вымолвил он.
- Вот видишь, я ему не отказывал! - крикнул в воздух Федор. - Он сам от тебя отрекся, ему его князья дороже!
За дверью послышался легкий шорох и быстро удаляющиеся шаги.
- Зачем ты так? - с горечью прошептал Демьян.
- А затем, чтобы слезы по тебе не лила да быстрее позабыла. Отец, говоришь, большим городом управляет. А цел ли тот город, а жив ли отец твой? Ты про то ведаешь? Куда ты молодуху собираешься везти, ногайцам в руки? Я не для того дочь растил, чтобы ее на невольничьем торгу грязными ручищами поганые лапали! Что я матери ее на том свете говорить стану? Разные у вас дороги!
- А ты думаешь там за Вороножскими лесами рай? Тишь да благодать! Думаешь, чащи непролазные уберегут Переяславль? Батыя то не остановило... А батюшку князя твоего не в Орде ли замучили, на куски разрезали [2]? Не так давно это было. И вы, и мы меж лесом и степью живем, вместе по краю ходим. День прожили - да слава Богу! Времена нынче такие.
- Может и такие, только наш князь о судьбе батюшки помнит, гордыню свою подальше за пазуху засунул да голову пониже склоняет, а твои кланяться не хотят, боятся - надвое переломятся, от того погибель Курской земле. Диким полем все обратится.
- А вас, значит, за смирение не тронут? - усмехнулся Демьян. - В холопах жить спокойней.
- Жить! Это ты правильно заметил. Все, устал я пререкаться с тобой. Сам все понял, не дурак. Ступай с Богом, - Федор опять тяжело опустился на лавку. - Каравай возьмешь [3], оголодали, небось? - хозяин широким жестом обвел стол.
- Обойдусь, - Демьяну показалось, что пол расходится под ногами, и открывается бездна. - Не отдашь, так умыкну! - в отчаянье крикнул он воеводе, не желая мириться со злой судьбой.
- Нет, Устя, ты посмотри каков! В моем доме мне же и грозит, - хмыкнул в бороду воевода.
Устинья потянулась к мужу и что-то, густо краснея, зашептала ему в самое ухо.
- Не было у них ничего в лесу, уж я свою дочь насквозь вижу! - Федор опять вскочил с лавки. - А коли б и было чего, все равно не отдал бы! Я здесь на заставе не зря грудь под стрелы бродников подставляю, жалует меня князь. Я такое приданое своей Агафье выкачу, что жених не только порченную, а и брюхатую возьмет, да еще ручки мне целовать станет!
Не дослушав крики распалившегося воеводы, Демьян пошел прочь.
Князь Ольговский был, как и братец отходчив, долго на Олексича злиться не мог, да и вину пред ним чувствовал. Своего боярина он ждал в темной избе с кувшином забористой браги. Когда тот явился с почерневшим лицом, Александр расспрашивать ничего не стал, просто протянул дружку крынку. Демьян жадными глотками начал вливать в себя дурманящую жидкость.
- Забудь, Робша, забудь, - как заклинание зашептал князь, - переболит, и это пройдет... Хочешь, с Матрешкой тебя сведу, ты ей тоже понравился.
Демьян понуро усмехнулся:
- Не надо, - и сделал еще пару глотков.
Какое-то время они сидели молча.
- Я к ней сейчас пойду, - вдруг, сильно шатаясь, вскочил с лавки Олексич, - прощение попрошу, что отрекся...
- Как отрекся? - не понял князь. - Тебе воевода отказал, твоя-то вина в чем? Они пусть прощение просят, такому добру молодцу отказали. И захотят, да такого не сыщут.
- Отрекся я от нее, дважды отрекся, а могли бы вместе быть, - не слушая Александра, продолжал твердить Демьян, пытаясь рукой попасть в рукав кожуха.
- Тебе, что ж воевода какие условия за девку выставил? - догадался более трезвый князь, подаваясь вперед.
У Демьяна все кружилось перед глазами, противный кожух никак не хотел надеваться.
- Горшенька, помоги! - крикнул он, тихо сидевшему в уголочке отроку.
- Просил у тебя чего воевода воронжский? - продолжал допытываться Александр, загораживая Олексичу дорогу.
- Ничего не просил, - сквозь хмельной туман до Демьяна стало доходить, что он взболтнул лишнего.
- Как же ты от его дочери отрекся? - не унимался князь, понимая, что надо «дожать» боярина, пока тот пьян.
Нужно что-то отвечать, что-то придумать, но мысли никак не хотели сплетаться в нужный узор. «Не умеешь врать, так и не берись», - всплыли насмешливые слова. «Что ж делать, если про лес расскажу - Агашу опозорю, про предложение Федора - ему насолю... насолю воеводе... ну так и поделом ...»
- Ну? - тряхнул Демьяна за плечи Александр.
- К рязанцам переманивал, Агафью в жены обещал, - выдавил из себя Олексич.
- А ты? - напрягся князь.
- Видишь с тоски упился, ноги не держат, - Демьян вцепился в руку, стоявшего услужливо рядом, Горшеньки. - Как думаешь?
Князь отступил, облегченно вздохнув.
- Пойду я... пойду, - Олексич двинулся к двери.