- И меня? - тихо спросила дева.
Вот сейчас нужно сказать - и тебя. И она уйдет, убежит, рыдая, и их пути разойдутся навсегда... Выйдет замуж, нарожает другому детишек и забудет, а может когда и вспомнит со стыдом, как ночью к парню приходила, так то уж все неважно будет... надо только сейчас сказать, но ...
- Тебя нет, тебя я люблю, - прошептали непослушные губы.
- Вот и хорошо, - выдохнула Агаша, скидывая шубку. - Жарко-то у вас как, дров не жалеете.
- Чего жалеть, уезжаем завтра, - Демьян удивленно смотрел, как она бережно кладет одежу на лавку, как игриво прыгают на висках знакомые лошадки.
- А! Нам не хотите оставлять!
- Уж больно много содрали за те дрова, чтоб назад даром отдавать.
- И это верно.
Агафья наклонилась и стала стаскивать с Демьяна сапоги.
- Жалеть будешь, - попытался он ее остановить, чувствуя, как жар начинает разливаться по телу. - Я тебя больше не оттолкну, не смогу.
- Ох, а духом то немытым прет, - девушка весело помахала перед носом рукой.
- Я в баню ходил, - смутился парень.
- Омыть ноги нужно, водица где?
- Там, - указал Демьян на широкую кадку.
Агаша прошлась по избе, отыскала в углу небольшую лохань, плеснула туда холодной воды, потом из котла над очагом добавила горячей, и поставила перед парнем.
Демьян послушно опустил ноги в теплую воду. Агафья неспешно размотала поневу, поддернула рубаху, оголив белые колени, присела рядом с кадкой. Тонкие пальчики ласково стали касаться огрубевшей кожи. И в черную в свете бледных лучин воду побежало жестокое, пронзительное, разъедающее душу и тело, горе. Его изгоняли нежные женские руки, оставляя только тихую печаль, печаль по тому, чего уже никогда не вернуть. Демьян просыпался от оцепенения, ему снова хотелось жить, а пальчики все гладили и гладили, успокаивая и возбуждая одновременно.
- А ты сейчас на волчонка похож, дикий, - девушка смело заглянула в горящий огонь мужских очей.
- Смотри, покусаю, - наклонился к ней Демьян.
- Чай у меня самой зубы есть.
Кадка покатилась по полу, расплескивая воду. Агафья оказалась на лавке в крепких объятьях.
И все произошло как-то легко. Губы, ищущие в темноте нежную кожу, беспокойные смелые руки, сбивающееся от волнения дыхание, отдающий в уши шумный вздох, от которого внутри все переворачивается, и хочется двигаться быстрее и быстрее...
«Как можно быть несчастным и одновременно таким бессовестно счастливым? Разве это возможно?» Влюбленные лежали, тесно прижавшись друг к другу.
- Придавил тебя? - виновато прошептал Демьян.
- Нет, обнимай меня крепче. Обнимай, - льнула к нему Агафья.
- Ты, что плачешь? - почувствовал он соленый вкус щеки. - Жалеешь?
- Жалею, что не увижу тебя больше... Ты не бойся, резни на заставе не будет, кровь безвинная не прольется. Я сейчас уйду, и никто не узнает. Вои твои ведь смолчат, а коли и взболтнут, так вины на тебе нет, я же сама пришла.
- Как же ты под меня легла, ежели так-то обо мне думаешь? - парень обиженно слегка отстранился.
Лучины погасли, и в полумраке нельзя было различить лиц.
- Ничего я не думаю, не знаю я, что и думать, - Агаша уткнулась носом в его плечо. - Родить от тебя хочу, чтобы мне хотя бы дитя в память осталось. Я бы его по головке гладила да тебя вспоминала. Молвы людской я не боюсь, а Бог все знает, он меня не осудит.
Руки опять сплелись в объятья.
- Скажи, тебе лучше со мной... чем с той?
- С какой той?
- Ну, с холопкой той?
Демьян тихо рассмеялся:
- Ох, Агафья, да ты ревнивая какая!
- Да, ничего я не ревнивая, это ж я так спросила.
- Ревнивая, ревнивая. Помнишь, на льду по недогадливости Матренку стал хвалить, а ты от меня так прытко отвернулась, что аж косой хлестнула.
- Выдумываешь ты все, а на вопрос мой не отвечаешь. Уедешь от меня в объятья ее распутные, - теперь Агафья попыталась отодвинуться, но Демьян подгреб ее к себе.
- Какая холопка? Я и думать о ней позабыл, да и нет ее там давно. Отец, как прознал, что захаживаю, так меня вожжами отходил, сидеть не мог, а ее со двора сразу отослал.
- Хороший у тебя батюшка был.
Повисла неуютная тишина. Демьян никак не мог привыкнуть к слову «был», оно царапало и жгло. Агаша все поняла, и стала отвлекать любимого от мрачных мыслей.
- А я так боялась там на реке, что ты мимо пройдешь. Уж и замерзла вся, а ты все не шел и не шел.
- Как боялась? Ты что же ради меня в холопской одеже на лед вышла? - он от удивления привстал на локте.
- Да.
- Так ты знала меня раньше?
- Знала, - Агаша смущенно отвернулась. - Не надо было тебе признаваться.
- Ну, уж нет. Сказывай все, грех от мужа чего таить.
- Да, что там таить-то. Скучно мне было, попросилась с батюшкой дозоры проверять, чтобы с высоты на тот берег полюбоваться. Красиво. А тут вы из степи подъехали, князей своих ищите. Я тебя сверху в волоковое оконце разглядывала. А потом я за дверью стояла, да слышала, как тебя князь Липовецкий бранил.