Зима, как и обычно в этих краях, была раскисшей. Неуклюжие, неловкие морозы, робкий, неуверенный снег, сменяющиеся противной сыростью оттепели, как неминуемой расплатой за отсутствие воли и настойчивости у холодов. А потом снова прихватывающие морозцы и следующее буквально по пятам потепление. Привычно и противно. На неочищенных тротуарах лежало рыхлое и скользкое мокрое месиво, еще вчера бывшее каким-никаким снегом. И люди, бегущие каждый по своим делам, смотрящие себе под ноги и расплескивающие в стороны при каждом шаге брызги полуоттаявшей снежной жижи, мечтали только хоть о какой-то погодной определенности: мороз так мороз, тепло так тепло.
Одна из аптек сети «Здоровье для всех» располагалась в некогда угловой квартире первого этажа пятиэтажного дома, стоявшего на пересечении второстепенных переулков. Близость к значимым улицам города никак не отражалось на состоянии этих переулков: чистили их чрезвычайно редко, а когда очередь все же добиралась и до них, это предвещало, по приметам живущего в округе населения, лишь скорые и обильные снегопады. В доме, где располагалась аптека, имелся цокольный этаж, окна которого наполовину выглядывали над плоскостью тротуара, словно чьи-то испуганные, но любопытные глаза, наблюдающие из своего убежища. Цокольный этаж так же, как и первый, был некогда расселен, и в нем теперь располагался то ли склад, то ли офис. Что там находилось, доподлинно не знал никто, так как вывески там не было никогда. Но как делали ремонт – окрестные жители видели, да и припаркованные рядом машины – тоже наблюдали ежедневно. Хозяева, делавшие ремонт цокольного этажа, оштукатурили и покрасили, как водится, фасад лишь вокруг своего помещения, так что угол дома стал напоминать нос некоего корабля: острый и с четко очерченной красной ватерлинией.
Хозяева же аптеки, выкупив квартиру, разумеется, сделали отдельный вход, расширив проем углового окна и пристроив лестницу с площадкой, опирающейся на металлические трубы-подпорки. Теперь вместо окна была металлопластиковая дверь. Над дверью располагалась вывеска, на которой красными буквами значилось «Здоровье для всех» и рядом изображение чаши, оплетенной змеей, в зеленых тонах. По вечерам изображение змеи с чашей и слово «Здоровье» по каким-то техническим причинам не подсвечивалось, причем уже давно, так что местные жители с наступлением темноты на углу пятиэтажного дома привыкли видеть надпись «для всех». Кстати поэтому, какой-то местный остроумец, судя по всему, еще и любитель Конан Дойля, окрестил аптеку «Кровавая надпись». Так это название в округе и прижилось. Лестницу и площадку, ведущие к входу аптеки, облицевали по каким-то соображениям серой глянцевой плиткой. Может из экономии, а может и вообще без соображений. Зимой плитка становилась похожей на каток, заставляя посетителей мобилизовать все пошатнувшиеся от болезни силы и мужество. Поручни же были сделаны только с одной стороны лестницы, поэтому вежливые, а может и просто опасливые люди, вскарабкивающиеся по скользким ступенькам за спасительными медикаментами и уже спускающиеся с заветными таблетками и пузырьками, четко соблюдали очередность подъема и спуска, учтиво пропуская друг друга.
Восемнадцатого января в понедельник приблизительно в половину двенадцатого, тяжело и осторожно ступая по расквашенному снегу, к лестнице аптеки «Здоровье для всех» подошла пожилая женщина. Чуть сгорбленная она остановилась перед ступенями, чтобы отдохнуть от, возможно, не самого легкого и близкого пути. Во всяком случае, для нее. Одежда женщины была очень скромной, если не сказать бедной. Было видно, что этот зимний комплект сопровождает ее уже не первый десяток лет. Куплен он был, судя по всему, еще тогда, когда она себе еще что-то могла купить. И вот теперь эта одежда становилась ее ежегодным зимним спутником при нечастых и недалеких вылазках. Такая верность старым вещам была, разумеется, не от хорошей жизни. Одежда была чистой и ухоженной, но какое-то качество ее было все же утеряно. Качество, которое оставляет любую вещь со временем, как бы аккуратно и бережно ее ни носили. Назовем его «облик», чтоб просто хоть как-то его назвать, не подобрав более уместный термин. Старый ботинок, как бы вы его ни чистили и ни мазали, имеет вид старого ботинка, пусть и хорошо ухоженного. То же справедливо и для одежды в целом.
Женщина остановилась перед лестницей, чтобы отдохнуть и приготовиться к решительному штурму скользкого подъема. В руках ее не было ни сумки, ни палки, так что подниматься она стала боком, держалась за поручень обеими руками. Женщина отдыхала каждые несколько ступенек, крепко держась за перила. Добравшись до площадки перед входом, она еще некоторое время стояла спиной к двери, держась за поручни двумя руками, пытаясь успокоить выпрыгивающее из груди сердце и усмирить одышку. Затем она осторожно и медленно повернулась лицом к двери и осторожными и мелкими шагами, как человек идущий по тонкому льду, направилась к входу.