Зима. Секрет
Олеся Шацкая
1. Лучший друг
- Надо встретиться, - сказал Тёма. – У меня новость.
Если бы он еще по телефону признался, в чем новость, я бы не пошла. Разбила бы телефон, закрылась в комнате и ревела в подушку, пока в глазах не закололо бы от сухости. Но сказал беззаботно:
- Ты же мой лучший друг, я не могу держать такое в секрете, - и я повелась.
Клюнула, как последняя дура. Не подруга, нет. «Друг», с которым можно позволять себе вольности: щупать за бок, проверяя, надета ли под свитером майка, считать невидимые ребра и совать мне в рот лишний кусок со своей тарелки – кушай, заморыш, а то ноги протянешь.
- Эй, Лерка, давай сделаем это, - сказал он, когда я получила неуд по макроэкономике и чуть не вылетела с бесплатного.
Мое сердце ёкнуло и заняло позицию на старте, но Тёма потащил меня к своим дружкам роуп-джамперам и заставил прыгнуть с какого-то старого пешеходного моста. «Это» с Тёмой, нескромно думала я, должно было стать самым потрясающим и прекрасным моментом в моей жизни. Но меня всунули в какие-то ремни, Тёма самолично щелкнул карабином, пристегивая веревку, а потом приблизился настолько, что я задержала воздух в легких, понадеявшись, что за полушутливым взглядом карих глаз кроется нечто большее, чем просто желание пожелать напоследок удачи. Я не могла умереть и так и не узнать, каковы его губы на вкус. Тёма тащился от вишневых жвачек – наверное, целоваться с ним было все равно что съесть целую горсть сладких ягод… Но он прикусил нижнюю губу, облизываясь, и продемонстрировал улыбку, от которой у меня одинаково сильно принималось стучать не только в затылке, но и в ладонях – от желания его придушить.
- Вот что такое настоящий кайф, - сказал он, сталкивая меня с моста и даже не пытаясь сдержать уже рвущийся за белые зубы смех.
Нет, Тёмыч, думала я, болтаясь между небом и землей и прерывая ор только для того, чтобы заглотнуть новый порыв беснующегося ветра. Кайф – быть рядом с тобой, даже когда все, чего мне хочется – это прибить тебя.
Экзамен я все-таки пересдала, пожертвовав недельным сном, но Тёма, конечно же, считал, что только благодаря его невероятной способности заряжать меня своим оптимизмом. Он таким и был – оптимистичным до кончиков волос паршивцем, в которого я влюбилась, даже не заметив, как и когда.
Мы дружили со старших классов, быстро сообразив, что прогуливать скучные уроки лучше вместе: вместе курили за ближайшим углом, вместе рубились в компьютерные игры и делились списанной у кого-то из одноклассников домашкой. Мне нравилось, когда он говорил, что дружить с девушкой круче, чем с парнем, потому что можно обниматься без опасения схлопотать по лицу. Но когда я вдруг поняла, что млею от малейшей его привычки, будь то зажимать сигарету между большим и указательным пальцами или перед вызовом к доске беспокойно лохматить челку, слово «друг» неожиданно встало прямо поперек гортани. Как и дружеские обнимашки.
- Эй, Лерка, - заводил привычно Тёма: - Вздумаешь встречаться с каким-нибудь хмырем, помни – сперва я должен буду его проверить!
- Это как? – спрашивала я, мрачнея.
- Выпью с ним, и если свалится раньше меня – нахрен тебе такой слабак.
Тёмыча попробуй перепить – он знал, чем хвалиться. В первый раз алкоголь я попробовала именно с ним, как и первый раз села за руль, в первый раз протанцевала ночь напролет в ночном клубе… Даже платье на выпускной мы выбирали вместе. Тёма присутствовал в моей жизни, забивая каждый ее злосчастный уголок, каждую щелочку, пока я не влюбилась в него до полоумия и не пожалела о том, что вообще его встретила. Надо было слушаться маму и подавать документы в лицей, который выбрала она, а не идти в ближайшую к дому школу. Жила бы сейчас спокойно. Не так, как будто я секретный шпион, вынужденный днем играть одну роль, а по ночам кусать кулак, накрывшись подушкой. А ведь цитаты и статейки в соцсетях с самого начала предупреждали: «Дружбы между мальчиком и девочкой не бывает!»
Больше всего я боялась, что Тёма однажды раскусит меня, и тщательно выстроенный за последние два года образ раскрошится под его виноватым взглядом, а вместе с лицом я потеряю еще и лучшего друга. Нельзя было этого допустить. Нельзя.
Он встретил меня после пары и потащил в кафешку, где подавали самый омерзительный кофе из всех, что я пробовала:
- Выкладывай, - приказала я, а он с загадочной улыбкой сначала сделал заказ, потом трепался о каком-то преподе, а когда перед нами поставили пару белых чашек и сахарницу, сыпанул в мой кофе побольше. – Пей.
- Эй! Я же терпеть не могу сладкое!
- Поздно, Лерка, сегодня мне нужно, чтобы ты была не только клевым чуваком, но еще и девушкой.
Внутри опять невидимо пробежались по музыкальному ряду, ужасно фальшивя в том месте, где трепыхалось глупое сердце. Тёма употребил слова «чувак» и «девушка» в одном предложении…
- Вот еще, - нахмурилась я и подозвала официантку, чтобы она принесла мне другой кофе. – Ты совсем двинулся, если думаешь, что я буду пить эту мерзость.
- Ле-ерка-а-а, - почти жалобно протянул Тёма. – Когда я расскажу тебе, что со мной произошло, тебе захочется выпить, а мне нужно, чтобы хотя бы до вечера ты сохраняла свой мозг в тонусе.
- Да не тяни уже! Ты выиграл в лотерею? Получил наследство? Решил бросить универ и свалить за границу?
Надеюсь, не последнее…
- Я влюбился, Лера, в самую потрясающую девушку на свете.
Официантка принесла новый кофе, но я, не глядя, схватилась за первую чашку и спрятала дрожащие губы за ее краем. Тёма подпер подбородок ладонью и взглянул на меня с отвратительной щенячьей нежностью.
- Сахарку, да?
От его улыбки веяло счастьем, а у меня на языке уже завязывался ком, проглотив который я предсказуемо расплачусь.
- Не мог с тобой не поделиться, ты же мой лучший друг, - опять повторил он фразу, от которой у меня ехала крыша.
Да не хочу я быть тебе долбанным другом!!! Вместо этого пришлось спросить:
- Тебя можно поздравить, уже признался, да?
- Ага.
Даже от целой сахарницы тошнило бы меньше, чем от приторности, с которой он готов был рассказывать обо всем, что было связано с их встречей.
- Помнишь, я искал подработку, и меня позвали натурщиком сюда, к художникам? Непыльная работенка, только сидеть в одной позе тошно. Зато разглядывай – не хочу… Ты хоть представляешь, сколько красивых девчонок мечтают рисовать с утра до вечера?
Ага, представляю. Явно больше, чем у нас, на экономическом.
- Они рисовали две недели. Пришлось даже раздеться, потому что они сказали, что у меня рельефная спина. Почему ты раньше ничего не говорила?
Спина у него была, что надо. Мы иногда выбирались к морю, и Тёма любил взвалить меня на плечо, чтобы с разбегу зашвырнуть подальше в холодную воду. Упирайся – не упирайся, он любил, чтобы было весело, и если веселье заключалось в том, чтобы довести меня до истерики, остановить его не смогло бы и цунами. Обычно я визжала и колотила его между лопаток, но даже этого хватало, чтобы почувствовать, насколько его мускулы крепки в реальности…