— Но если бы она попыталась выиграть выборы, ее бы устранили? — спросил Скорпион.
Харрис бросил на стол кредитную карту и жестом подозвал официантку. Та подошла и взяла карту.
— А вы как думаете? — спросил Харрис.
— Агент более важен, чем страна.
— Именно.
Харрис положил руку на руку Скорпиона, тот посмотрел на нее, и Харрис убрал руку.
— Как бы там ни было, президент сказал, что это было самым трудным решением в его жизни, — сказал Харрис. — Сознательно допустить, чтобы американца, невиновного и притом безусловного героя, пытали и убили ради спасения мерзавца, потому что он слишком ценен для нас. Он сказал, что ему пришлось размышлять об этом долго и трудно. Это поставило под вопрос его мнение о самом себе. Он говорит, что все еще думает об этом.
Скорпион поставил стакан на столик.
— Что ж, можете сказать ему от меня, чтобы он шел… — Скорпион остановился. — Мне наплевать, что вы ему скажете. Так кто же руководит Горобцом? Киевская станция? Слишком ненадежно.
— Верно, — сказал Харрис. Подошла официантка. Харрис подписал чек и взял карту. Они подождали, пока официантка уйдет.
— Не сомневаюсь, что такой сообразительный парень, как вы, догадается.
Скорпион рассмеялся. Ответ все время стоял перед ним, но он не видел его.
— Шефер, — сказал он.
Бухарест был достаточно близок к Украине, но не был под микроскопом, как все дела Горобца в Киеве. Вот почему Ахнецов вышел на Скорпиона. Шефер хотел послать в Киев самого лучшего агента, какого мог получить, чтобы помочь Горобцу, подтолкнуть его к действиям и при этом не дать России перехватить влияние на Украину. Нужен был человек, способный держать ситуацию под контролем, иначе это могло привести к концу НАТО и даже к войне.
Скорпион очень не хотел признавать этого, но понимал, что на месте Харриса и Шефера он при тех же ставках мог бы действовать так же, как они.
— Итак, мы разобрались? — спросил Харрис. — Никто никого убивать не хочет? Все долги выплачены? Я велел Ахнецову расплатиться с вами сполна.
— Где же я смогу их получить?
Харрис скрестил руки на груди.
— А где бы вы хотели?
— В Йемене.
— Ради бога. Я не думаю, что мог бы просить вас… — Харрис запнулся.
— Могли бы, — сказал Скорпион.
39
Амран,
Йемен
Четверо молодых мужчин со старинными ружьями на плечах танцевали, стоя в ряд и размахивая кривыми кинжалами джамбия. Под мелодию, исполняемую барабанщиками, стариком с арабской лютней уд и босым флейтистом с халлулом метровой длины, они распевали слова гимна племени. К ним присоединялся хор грубых мужских голосов людей, сидящих на полу.
Слышались одобрительные возгласы, стук прикладов АК-47 и другого оружия о каменный пол, а снаружи раздавалась стрельба в воздух. Если угрозы, подразумеваемые этим действом, и тревожили массивного человека в форме йеменского полковника, который сидел на подушке рядом с хашидским шейхом аль-Ахмари, то он никак не показывал этого. На голове полковника была бакильская чалма сайида — потомка пророка. Бакилы были заклятыми соперниками племени хашидов, и это знали все присутствующие в комнате. Но полковник Сайед аль-Зухраи был также директором йеменской Службы внутренней безопасности, CSO, и поэтому вдвойне влиятельным человеком.
— Это хорошо, братья мои. Иншалла (по воле Аллаха) мы можем заключить союз между хашидами и нами, бакилами, — сказал полковник. — Нынешний конфликт между племенами и правительством никому не на пользу.
Вошел наадиль с подносом, на котором стояли крошечные чашки с имбирным кофе и лежали маленькие медовые пряники. У слуги была темная кожа, неправильный прикус, гнилые желтые зубы и странные серые глаза. Полковник сделал ему знак, и слуга поставил поднос на пол перед ними, но не ушел, а сел на корточки у окна, рядом с группой сложивших свои автоматы АК-47 хашидов с надутыми от листьев gat щеками.
— Если хашиды и бакилы объединятся, Сана будет нашей, мы сможем править Йеменом, — говорил полковник. Предлагаемый им союз мог бы положить конец долго тлеющему конфликту между двумя племенами и стать самой большой силой в котле интриг и беззакония, в который превратился Йемен.