Нашлись два водителя и один тракторист. Это порадовало.
У городской конторы государственного банка стояли два мотоцикла и бронетранспортер. На крыльце терся часовой, но все его внимание было сосредоточенно на чем-то происходившем внутри.
— Рывком вперед! Меркулов, ты у нас душегуб знатный, сможешь его на нож взять?
— Да как два пальца обоссать.
— Он твой, если повернется — стреляйте, нельзя его к пулеметам пропустить.
А их там четыре, по одному на мотоциклах и два на бронетранспортере. Кстати, это был тоже наш БА-10М, только пушку сорокапятку с него сняли, и воткнули пулемет. Их три тысячи до войны наклепали, все немцам и достались прямо в гаражах. Педерасты гнойные. Это я о наших вождях, если кто не понял. К немцам у меня претензий нет. Они на нас честно кинулись, объявление войны протявкав.
В глубинах особняка громко рвануло. Горе-сторож убежал с крыльца.
— Стоять! Выпускаем их на улицу. Пулеметы к бою, — командую своим бойцам. Вытащили с десяток рюкзаков, покидали их в бронеавтомобиль, и обратно вернулись. Выносят два ящика, каждый четыре человека тащит, офицер сбоку ими командует.
— Огонь! — ору, и тут выясняется, что командиром я только числюсь, а в натуре я сявка глупая.
Цели не распределил, и оба пулемета ударили по второй группе. Срезали ее напрочь, только куски мяса по сторонам полетели, а другая четверка ящик бросила и метнулась к бронетехнике.
Рванул к ним навстречу Меркулов, не стал он тратить время на огибание автомобиля, нырнул под него. И сразу там свалка возникла. Через две секунды мы все подоспели, кроме пулеметчиков, только все уже закончилось. Один лежал с перерезанным горлом, у второго был вспорот живот, и кишки сизыми, парящими кольцами вывалились на землю. Третий, спокойный и тихий, лежал счастливо улыбаясь. Он умер богатым, даже не поняв, что его только что убили ударом прямо в сердце.
Четвертый грузчик ничем не интересовался, кроме дикой боли в раздробленной стопе, а офицера Меркулов просто скрутил простейшим захватом руки на излом.
— Молодец, — похвалил я его. — Просто Илья Муромец и Добрыня Никитич в одном флаконе.
Достав ТТ, я выстрелом в затылок избавил раненого от мучений. Мне до него дела не было, но терпеть его завывания до самого Ленинграда не хотелось. А укол морфия ему делать было некому.
Немца связали ремнями, оставили водителей осваивать трофейную технику выставили охранение и пошли внутрь, смотреть, что там супостаты набезобразничали.
В банке все было раскурочено. Большие сейфы, маленькие кассовые ящики, все вскрыли. За одним исключением. Прямо за большим залом была маленькая комната. И в ней царил Сейф. Царь сейфов. Его тоже взрывали, да ни черта у них не получилось. Только стенку на улицу выщербили, но учитывая ее двухметровую толщину, это трудно было считать достижением.
— Вот это реальный «медведь»! Путиловский! На заказ! Петрович однажды такой на спор открывал. Два дня возился, да так и отступился. И нам его никак не взять, — искренне огорчился один из моих орлов.
На остальных его речь произвела гнетущее впечатление, но от сейфа они не отошли. Стали прикидывать, потянет ли его с места трактор. Или тягач «Комсомолец». Славные они у меня, только наивные до невозможности…
Прошел в кабинет начальника конторы, открыл ящик стола. Там лежал мелкокалиберный пистолет, пачка патронов и связка ключей. Забрал ствол и боеприпасы, вот и Машеньке подарок, вытащил самые большие и сложные ключики. На кольце стальном три штуки.
Народ в замочной скважине винтовочным шомполом скребет.
— Может, с ключами быстрее выйдет? — спрашиваю.
Вставили все три ключа в отверстия, я эти мелкие хитрости в телефоне еще в кабинете начальника посмотрел, поэтому уверенно командую:
— Вы по часовой стрелке, я — против, одновременно. На счет раз начинаем. Раз!
Щелкнули засовы стальные, потащили мы на себя дверь из корабельной брони, полуметровую, несокрушимую. И блеснули желтым заревом лежавшие ровными рядами золотые слитки.
— Тут фабрика аффинажная, с северных приисков золото очищают от примесей, — кто-то пояснил. — Чистая пятьдесят восьмая статья, хищение государственной собственности в особо крупных размерах. Расстрел конкретный.
— Нас еще на шоссе под Лугой могли убить. Запросто. А мы еще живы. Перетаскивайте в броневик, потом в цитадели на острове спрячем, и никто никогда ничего не узнает. Только сами по пьянке не хвастайтесь, и все будет замечательно, — успокаиваю свою команду. — За работу, а мы с Меркуловым на мотоцикле по городу прокатимся.