Оба не спеша зашагали по Вязовой улице к Главной.
— Я все хочу спросить вас. Адмирал Хоули вам кем-нибудь приходится?
— Может быть, адмирал Холси? — сказал Итен. — В нашей семье моряков было много, но про адмирала я впервые слышу.
— Я знаю, что дед у вас был шкипер китобойного судна, потому, вероятно, мне и втемяшился этот адмирал.
— Такие городишки, как наш, не обходятся без легенд, — сказал Итен. — Вот и говорят, будто мои прапрадеды по отцовской линии пиратствовали в давние времена, а материнские предки прибыли в Америку на «Мэйфлауэре».
— Итен Аллен?[2] — сказал Джой. — Господи помилуй! Он тоже ваш родственник?
— Очень возможно. Даже наверное, — сказал Итен. — Какой сегодня денек! Лучше, кажется, и пожелать нельзя. Вы хотели зайти ко мне?
— А, да! У вас сегодня с двенадцати до трех перерыв? Приготовьте-ка мне два сандвича к половине двенадцатого, можно? Я тогда забегу за ними. И еще бутылку молока.
— А банк разве не закрывается?
— Банк закрывается. Я — нет. Маленький Джой так и будет торчать там, прикованный цепями к своим гроссбухам. В такие дни, накануне больших праздников, все, до последней собаки, лезут в банк, каждый со своим чеком.
— Вот не думал, — сказал Итен.
— Ну как же! Пасха, День памяти павших, День независимости, День труда… да перед любым большим праздником. Если бы я решил ограбить банк, то непременно приурочил бы это к кануну большого праздника. Денежки-то лежат готовенькие, ждут-дожидаются.
— А при вас, Джой, когда-нибудь грабили?
— Нет. Но с одним моим приятелем это стряслось дважды.
— Что же он рассказывал?
— Рассказывал, что здорово струхнул. Делал все, как ему было велено. Лег на пол и — пожалуйста, берите. Деньги, говорил, крепче застрахованы, чем я.
— Сандвичи я занесу, когда закрою лавку. Постучусь в боковую дверь. Вам с чем приготовить?
— Не беспокойтесь, мистер Хоули. Долго ли мне перебежать с угла на угол!.. Один с ветчиной, один с сыром. Хлеб ржаной, салат и майонез. И еще, пожалуй, бутылку молока и кока-колы, но это на потом.
— Есть хорошая салями — хозяин-то у меня итальянец.
— Нет, спасибо. Как он там, кстати, этот местный представитель мафии?
— По-моему, ничего.
— Ну что ж, если даже не любишь этих макаронщиков, все равно перед таким надо преклоняться. Торговал человек с тележки овощами, дальше больше, а теперь чем только не обзавелся! Да, голова у него работает. Знал бы кто, какое он состояние накопил… Но напрасно я об этом говорю. Банковским служащим не полагается болтать.
— А вы ничего не разболтали.
Они вышли на угол, где Вязовая улица упирается в Главную. И оба машинально остановились и посмотрели на розово-белые руины старинной гостиницы, которую сносили, чтобы освободить место для нового магазина Вулворта. Выкрашенный в желтую краску бульдозер и высоченный кран с ударной шар-бабой молчали, точно хищники, затаившиеся в утренней тиши.
— Вот кому я всегда завидую, — сказал Джой. — Какое, наверно, наслаждение: вдарил этой стальной штуковиной, и глядишь — целая стена рухнула.