— Я, конечно же, покажу ему тут все, сэр, — осторожно ответил Гарри.
Тейлор пристально посмотрел на него:
— И дайте мне знать, если возникнут проблемы. Просто шепните потихоньку. Мы хотим помочь Форсайту развиваться в правильном направлении. Это важно для его отца.
Тут уже сомнений у Гарри не осталось. Он ничего не сказал. Мистер Тейлор слегка нахмурился.
Потом случилось невероятное. Краем глаза Гарри приметил, как на учительском столе среди бумаг закопошилось что-то маленькое. Тейлор вдруг вскрикнул и отскочил. К изумлению Гарри, он весь скривился и отвел глаза от толстого домового паука, который семенил по сукну. Восьминогий гость остановился на учебнике латыни и замер.
Тейлор повернулся к Гарри. Лицо у него покраснело. Он на миг метнул взгляд в сторону стола и тут же отвел глаза с содроганием:
— Бретт, уберите эту тварь! Прошу вас! — В голосе учителя звучала мольба.
Гарри удивился, но послушно вынул платок и потянулся к пауку, взял его и спокойно держал в руке.
— Ах, благодарю вас, Бретт. — Тейлор сглотнул. — Я… ах… В наших кабинетах не должно быть таких… э-э-э… арахнид. Они распространяют болезни. Убейте его, пожалуйста, убейте.
Гарри замялся, потом раздавил паука между большим и указательным пальцем. Раздался едва слышный щелчок, отчего мальчик поморщился.
— Теперь избавьтесь от него.
Мгновение глаза Тейлора за пенсне в золотой оправе казались почти безумными.
— И никому не говорите об этом. Вы поняли? Можете идти, — сухо добавил он.
В доме Уилла суп на столе был консервированный, в нем плавали тяжелые водянистые овощи. Подавая его, Мюриэль извинялась:
— У меня не было времени готовить, простите. Конечно, теперь никто не помогает мне по хозяйству. Приходится самой стряпать, следить за детьми, продовольственными книжками, за всем.
Она откинула с лица выбившуюся прядь и с вызовом взглянула на Гарри. Дети Уилла и Мюриэль, худенький темноволосый девятилетний мальчик и маленькая шестилетняя девочка, с интересом наблюдали за ним.
— Должно быть, это нелегко, — серьезно ответил Гарри. — Но суп вкусный.
— Он восхитительный! — провозгласил малыш Рональд.
Его мать вздохнула. Гарри не понимал, зачем Мюриэль завела детей — вероятно, считала, что так нужно.
— Как работа? — спросил он кузена, чтобы нарушить тишину.
Уилл был сотрудником МИДа из отдела Ближнего Востока. Глаза его из-за толстых стекол очков глядели озабоченно.
— Могут быть проблемы в Персии, шах склоняется к Гитлеру. Как прошла твоя встреча? — спросил Уилл с преувеличенной небрежностью.
Несколько дней назад он позвонил Гарри и сказал, что какие-то люди связались с МИДом, поговорили с ним и пообещали связаться с Гарри, но сам не знал, о чем пойдет речь. По тому, как Уилл вел себя сейчас, Гарри догадался, что кузен понимает, кто были «эти люди». Он даже подумал: вдруг Уилл упомянул в своей конторе двоюродного брата, который учился в Руквуде и владеет испанским, а кто-нибудь передал информацию сотрудникам Джебба. Или где-то существует огромная система досье на граждан, с которой сверяются шпионы?
Гарри едва не выпалил, что они хотят отправить его в Мадрид, но вспомнил, что должен молчать.
— Похоже, у них есть для меня работа. Придется поехать за границу. Но дело секретное.
— Неосторожное слово может стоить жизни, — важно проговорила девочка.
— Сиди тихо, Прю, — оборвала ее Мюриэль. — Ешь суп.
Гарри утешительно улыбнулся малышке:
— Ничего опасного. Не как во Франции.
— Вы убили много немцев во Франции? — встрял Ронни.
Мюриэль со звоном положила ложку на тарелку:
— Я говорила тебе не задавать подобных вопросов.
— Нет, Ронни, — сказал Гарри. — А вот они убили много наших солдат.
— Мы ведь отплатим им за это? И за бомбы?
Мюриэль тяжело вздохнула. Уилл повернулся к сыну:
— Ронни, я говорил тебе, что встречался с Риббентропом?
— Вау! Ты видел его? Надо было его убить!
— Мы тогда еще не воевали, Ронни. Он был просто послом Германии. И всегда говорил не то, что надо. Брикендроп[2], так мы называли его.
— Какой он?
— Глупый. Его сын учился в Итоне. Однажды Риббентроп приехал навестить его в школу, остановился во дворе, поднял руку и закричал: «Хайль Гитлер!»
2