В отделанном деревянными панелями кабинете, под огромным портретом Франко их ожидал мужчина в генеральской форме с безупречно заложенными за пояс складками. Ему было немного за пятьдесят, высокий, крепкий с виду. На загорелом лице сияли ясные карие глаза. Редеющие черные волосы аккуратно зачесаны набок, чтобы прикрыть лысину. Рядом с ним стоял мужчина помоложе, в костюме, лицо его ничего не выражало.
Офицер улыбнулся и тепло пожал Хиллгарту руку. Заговорил с ним по-испански, чистым густым голосом. Его молодой коллега переводил.
— Мой дорогой капитан, как я рад вас видеть!
— И я вас, генерал. Полагаю, сегодня мы сможем дать вам сертификаты.
Хиллгарт глянул на Гарри, и тот повторил его слова по-испански.
— Очень хорошо. Это дело нужно уладить. — Маэстре вежливо улыбнулся Гарри. — Вижу, у вас новый переводчик. Надеюсь, с сеньором Грином все в порядке.
— Ему пришлось уехать домой. Он в отпуске по семейным обстоятельствам.
— О, мне жаль это слышать, — кивнул генерал Маэстре. — Надеюсь, его родные не попали под бомбежку.
— Нет. Личные проблемы.
Все заняли свои места за столом. Хиллгарт открыл портфель и достал сертификаты, позволявшие отдельным нефтяным танкерам передвигаться в сопровождении эскорта Королевского флота. Гарри переводил слова Хиллгарта на испанский, а молодой испанец — ответы Маэстре на английский. Гарри запнулся на паре технических терминов, но генерал вел себя дружелюбно и снисходительно. Он оказался совсем не таким, какими Гарри представлял себе министров Франко.
Через некоторое время Маэстре собрал бумаги и театрально вздохнул:
— Ах, капитан! Если бы вы знали, как злит некоторых моих коллег то, что Испания вынуждена просить разрешения у Королевского флота на импорт необходимых ей товаров. Это задевает нашу гордость, знаете ли.
— Англия в состоянии войны, сэр, мы должны быть уверены, что импортируемые нейтральными странами товары не подадут в Германию.
Генерал отдал сертификаты переводчику:
— Фернандо, отправьте это в морское министерство.
Молодой человек, казалось, на мгновение заколебался, но Маэстре приподнял брови — тот поклонился и вышел из комнаты. Генерал сразу расслабился, вынул портсигар, пустил его по кругу и сказал на прекрасном английском:
— Наконец-то от него избавился.
У Гарри глаза полезли на лоб.
— О да, мистер Бретт, я говорю по-английски. Учился в Кембридже. Этот молодой человек приставлен ко мне следить, не сболтну ли я чего-нибудь лишнего. Он из людей Серрано Суньера. Капитан понимает, о чем я.
— И очень хорошо, министр. Бретт тоже учился в Кембридже.
— Правда? — Маэстре посмотрел на Гарри с интересом и улыбнулся, задумавшись о чем-то своем. — Во время Гражданской войны, когда мы бились с красными на Месете в жару среди полчищ мух, я часто вспоминал дни, проведенные в Кембридже: прохладная река, прекрасные сады, все такое мирное и величественное. Без этого не обойтись на войне, иначе сойдешь с ума. В каком колледже вы учились?
— В Королевском, сэр.
Маэстре кивнул:
— Я год провел в Питерхаусе. Замечательно. — Он вынул золотой портсигар. — Желаете закурить?
— Спасибо, я не курю.
— Есть новости? — спросил Хиллгарт. — О назначенном министре?
Маэстре откинулся назад и выпустил облако дыма.
— Не беспокойтесь о Карселлере, у него много фалангистских идей… — генерал презрительно скривил губы, — но в душе он реалист.
— Сэра Сэма это обрадует.
Маэстре неспешно кивнул, затем с любезной улыбкой повернулся к Гарри:
— Ну, молодой человек, как вы находите Испанию?
Гарри замялся:
— Полной неожиданностей.
— Мы проезжали мимо очереди женщин у пекарни, — пояснил Хиллгарт. — Они узнали, что у пекаря есть картошка.
Маэстре печально покачал головой:
— Эти фалангисты устроят голод и в Эдеме. Вы слышали новый анекдот, Алан? Гитлер встречается с Франко и спрашивает: «Как заморить Британию голодом, чтобы принудить к сдаче? Подводные лодки не справляются». Франко отвечает: «Мой фюрер, я отправлю к ним мой Совет по снабжению. Через три недели они сами попросят подписать договор».
Хиллгарт и Маэстре засмеялись, Гарри неуверенно присоединился. Генерал улыбнулся ему, слегка наклонив голову:
— Простите меня, сеньор, у нас, испанцев, мрачное чувство юмора. Это наш способ бороться с проблемами. Но мне не следует шутить о трудностях Англии.