— Как добрались? Без проблем? Тут, кажется, прошлой ночью упала пара бомб.
— Виктория-стрит перекрыта.
— Какая неприятность. И это не скоро закончится. — Мисс Макси говорила так, будто речь шла о дождливой погоде. Она улыбнулась. — Мы предпочитаем встречаться с новыми людьми здесь, для первого знакомства. Управляющий — наш старый приятель, так что нас не потревожат. Сахар? — продолжила она в том же тоне непринужденной беседы. — Возьмите скон, они очень хороши.
— Спасибо, — отозвался Гарри.
Он зачерпнул ложкой джема и сливок, поднял глаза и заметил, что мисс Макси внимательно смотрит на него. Она улыбнулась ему сочувственно, без тени стеснения.
— Как вы теперь справляетесь? Вас ведь уволили со службы по инвалидности? После Дюнкерка?
— Да. Бомба упала в двадцати футах. Вверх подбросило много песка. Мне повезло, он защитил меня от худших последствий взрывной волны.
Гарри заметил, что Джебб тоже изучает его своими кремнисто-серыми глазами.
— Вас контузило, полагаю, — отрывисто произнес он.
— Совсем немного, — подтвердил Гарри. — Теперь я в порядке.
— У вас лицо на секунду побледнело, — заметил Джебб.
— Раньше это длилось значительно дольше, — тихо ответил Гарри. — И руки все время дрожали. Вы, скорее всего, знаете.
— И слух, вероятно, пострадал? — едва слышно проговорила мисс Макси, но Гарри не упустил ее слов.
— Слух тоже почти вернулся в норму. Легкая тугоухость только слева.
— Вам повезло, — сказал Джебб. — Часто после контузии слух теряют навсегда.
Он достал из кармана канцелярскую скрепку и начал машинально сгибать и разгибать ее, не спуская глаз с Гарри.
— Врач сказал, я легко отделался.
— Нарушение слуха, безусловно, кладет конец службе, — заметила мисс Макси. — Даже незначительное. Должно быть, это стало для вас серьезным ударом. Вы ведь начали служить в прошлом сентябре?
Она подалась вперед, держа в руках чашку с чаем.
— Да. Это верно. Простите меня, мисс Макси, но я немного не понимаю…
— Это вполне естественно, — улыбнулась она. — Что вам сказали, когда позвонили из МИДа?
— Сказали, кое-кто из них думает, что может предложить мне посильную работу.
— Ну, мы с ними никак не связаны. — Мисс Макси широко улыбнулась. — Мы разведка.
Она звонко рассмеялась, будто странность происходящего веселила ее до невозможности.
— О! — произнес Гарри.
Голос мисс Макси стал серьезным:
— Наша работа сейчас крайне важна, крайне. Франция отпала, и теперь весь континент либо в союзе с нацистами, либо зависит от них. Нормальных дипломатических отношений больше не существует.
— Мы теперь на передовой, — добавил Джебб. — Закурите?
— Нет, спасибо. Я не курю.
— Ваш дядя — полковник Джеймс Бретт?
— Да, сэр. Все верно.
— Мы служили с ним в Индии. В тысяча девятьсот девятом, хотите верьте, хотите нет! — Джебб хрипло хохотнул. — Как он?
— На пенсии.
«А судя по вашему загару, вы еще в строю, — подумал Гарри. — Не иначе как индийская полиция».
Мисс Макси поставила чашку и сцепила руки в замок.
— Как вы отнесетесь к предложению поработать на нас? — спросила она.
Гарри вновь ощутил знакомую усталость, охватившую все тело, но и кое-что еще — искру интереса.
— Разумеется, я хочу помочь победить в войне.
— Как по-вашему, вы способны к сложной, ответственной работе? — спросил Джебб. — Честно. Если нет, лучше скажите сразу. Тут нечего стыдиться, — угрюмо добавил он.
Мисс Макси ободряюще улыбнулась.
— Думаю, да, — осторожно ответил Гарри. — Я почти поправился.
— Мы набираем много людей, Гарри, — сказала мисс Макси. — Я ведь могу называть вас Гарри? Одних берем, потому что считаем их подходящими для нашей работы, других — так как они могут предложить нам что-то особенное. Вы были специалистом по современным языкам, когда вступили в армию. Диплом Кембриджа, работа в Королевском колледже до начала войны.
— Да, все так.
Они многое о нем знали.
— Как у вас с испанским? Бегло говорите?
Это был неожиданный вопрос.
— Можно сказать и так.
— Ваша специализация — французская литература?
Гарри нахмурился:
— Да, но я поддерживаю свой испанский. Состою в испанском кружке Кембриджа.
Джебб кивнул:
— Вместе с другими научными сотрудниками в основном? Обсуждаете испанские пьесы и так далее?
— Да.
— Там есть беженцы времен Гражданской войны?