Протиснувшись мимо него в узком коридоре, я быстро устремляюсь в открытую дверь кухни. Обстановка здесь тоже «спартанская». Мебели и всего прочего по минимуму.
Зайдя вслед за мной, он плотно прикрывает дверь. Подходит.
- Дань, мне очень нужно поговорить с тобой, - в волнении, я облизываю пересохшие губы. Не знаю, с чего начать и как заставить его принять правильное решение, - я даже не буду спрашивать, почему ты представил меня своей девушкой.
- Ладно, - легко соглашается, - а я не спрошу, откуда ты узнала, что я здесь.
- За Тяпой проследила, - признаюсь, чтобы он больше доверял мне, - но это неважно! Мне известно, что ты сбежал из СИЗО.
- И что?! – хмыкает.
Делаю коротенькую паузу, собираясь с мыслями. То, что я сейчас скажу, очень важно.
- Послушай, Данил. Я знаю, что это не ты устроил поджог в школе! Уже найдены доказательства того, что тебя хотели подставить, но пока это тайна. Я хорошо знаю, о чем говорю, потому что мой родной дядя работает в милиции. Это он сказал мне, что своей глупой выходкой ты можешь поставить под удар всю свою дальнейшую жизнь, тебя ведь запросто могут перевести в колонию.
- А почему он сказал это тебе? – прищуривается, - откуда он знает, что я имею к тебе какое-то отношение?
Немного теряюсь от такой постановки вопроса. Все же, Данил неглупый мальчик.
- Подожди, это еще не все, - продолжаю немного сбивчиво, - он сказал, что даже готов тебя прикрыть, если ты вернешься в СИЗО до ночи! То есть побег аннулируют документально, ясно?
- Не очень, - Данил начинает улыбаться и подходит ко мне вплотную. Вжимаюсь спиной в столешницу позади себя, - есть вопрос.
- Какой?!
Скрестив на груди руки, он стоит прямо напротив меня и разглядывает. Я нервно сосредотачиваюсь взглядом на рельефе его мышц, угадываемых под футболкой. Замечаю свежую татуировку на запястье.
На кухню вдруг заглядывает Тяпа.
- Зима, не верь училке! - цедит детдомовец в мою сторону почти с ненавистью, - она хочет заманить тебя в ловушку!
- Ты откуда знаешь?! - Зимин резко поворачивается к нему и смотрит недобро. Даже больше, я вижу, что он взбешен приходом Тяпилина.
Так странно, но сюда заходят и остальные парни. Вот от этого мороз по коже. Как же я жалею, что сунулась в их логово одна, никому не дав знать, где я! Хотя бы смс-кой. До меня только сейчас начинает доходить, что со мной здесь могут сотворить все, что угодно.
- Хорош языком ляпать, Тяпа! - реагирует на его зловещее молчание Данил, и это существенно понижает градус атмосферы, - если есть че сказать, скажи. Если нет, че пришёл?! Не гоните, пацаны… Заканчивайте уши греть, я тут с девушкой разговариваю.
Они понимающе ухмыляются и берут по новой порции пива, но расходятся. Остаётся только Тяпа, нервно сжимающий кулачки. Откуда в нем эта злоба ко мне, я не понимаю? Только потому, что училка?
- И че, Зима, ты теперь в СИЗО вернёшься?!
- Не парься. В комнату иди, сказал, - Зимин говорит тихо и спокойно. Но что-то в нем все же убеждает Тяпу молча выйти и прикрыть за собой дверь.
Пока я лихорадочно соображаю, на чем строить наш диалог дальше, Зимин бесшумно подходит к двери и резко распахивает ее. Слышится грохот и завывание упавшего Тяпы. А ещё - взрыв хохота из комнаты. Зимин выходит в коридор.
- В следующий раз в нос, - предупреждает он, понизив голос, но я это слышу. Снова возвращается на кухню. Аккуратно, плотно прикрывает за собой дверь и застенчиво интересуется:
- Извини, пожалуйста. Хочешь чаю?
- Эмм... нет. Спасибо, Данил. Надеюсь, ты понимаешь, - я говорю быстро, потому что чувствую, как взволнована, - вернее, знаешь, что если откажешься возвращаться в СИЗО, то последствия побега могут быть очень серьезные. Даже при том, что ты не виноват в поджоге!
- А что, я так небезразличен тебе?! – интересуется, подходя поближе.
- Да.
- Почему?
- Потому что ты мой ученик, - отвечаю твёрдо, - и просто хороший человек.
- Это всё?
- Всё.
- Тогда скажи, почему у тебя нет парня?! – я слышу в его голосе агрессию.
- Данил! Ну причем тут это? - меня шокирует резкая смена темы, - мы же говорим о твоей судьбе… А ты о чем?
- И я о том же, - прожигает взглядом, - ответь. Так почему?!
- Ну, блин-оладь, - психую. Речь идет о его возможном переводе в колонию для малолетних преступников, а он достает меня каким-то несуществующим парнем, - Зимин! Это мое дело.
- Ладно. А почему тогда мои дела - твои? - замечает резонно.
- Я уже сказала. Ты мой ученик, - жалко повторяю. Мне уже не нравится этот лихорадочный блеск его глаз и странное состояние. Он ведь не выпивший? Не похоже. И характерного запаха нет. Курили они здесь что-то, что ли?!
- Тогда почему здесь не химичка, например, а ты? Я тоже ее ученик, - уточняет, делаясь привычно-дерзким. Подходит и кладет свои лапы на столешницу позади меня, по обе стороны, да так, что не получается даже отвернуться от него!
- Потому что это мой дядя работает в милиции, - стараюсь говорить уверенно, - а не химички! Данил, отойди, пожалуйста.
- То есть все только ради того, что я твой ученик?! – смеется, даже не думая сдвинуться хоть на сантиметр, - ты уверена? Что-то мне подсказывает, что химичка так бы не заморачивалась. А ты решила заморочиться?
- Ну, может я добрее, - улыбаюсь ему, - ладно, ты умный, не спорю. Умеешь думать!
- Я просто давно все понял про нас, - он снова говорит серьезно. И это пугает.
- Какой-то бред, Данил! - в нарастающей панике, я хватаюсь за кисти его рук, чтобы оттолкнуть от себя.
- Я же еще ничего не сказал тебе, а ты говоришь – бред…
Какие-то секунды просто смотрим друг на друга. Потом Зимин неожиданно отступает от меня сам.
Мрачный, он отходит к окну и, засунув руки в карманы, недолго размышляет о чём-то. За стеклом уже давно темно, если не считать света фонарей и витрин магазинов. Я так долго не смотрела на часы, что даже не знаю, который сейчас час...
- Дань, - мягко зову его. Он тут же поворачивается и возвращается ко мне. Слишком близко. Привычно пячусь.
- Ну что, подумал? На кону твоя музыкальная карьера, - захожу в этот раз с главного «козыря».
- К черту карьеру, - отвечает он без пауз, применив, вообще-то, более резкое слово, - я вернусь в СИЗО! Один, прямо сейчас. Тебе даже не придется вести меня за ручку. И сделаю все, как скажешь… Только у меня есть условие.
- Какое? - с готовностью откликаюсь.
- Только если мы потом поженимся, - впивается в меня напряженным взглядом.
Повисает дурацкая пауза. Я весело хмыкаю, не в силах сдержать улыбку. Думала, что Зимину уже сложно меня чем-то удивить, но нет! Он терпеливо дожидается, пока я беру себя в руки и справляюсь со смехом.
- Данил, как ты говоришь, хорош! Сейчас не время для шуток.
- Значит, все остаётся как есть.
- Ты ребенок, Данил, забыл?! – не выдержав, кручу ему пальцем у виска, - ну, ничего страшного, бывает. Окончание школы, музыкальные премии и Соммерты кружат голову, да? Ты чувствуешь себя взрослым. Но это не так. Детям в нашей стране запрещено жениться, уж извини…
Меня снова душит смех, хотя я изо всех сил стараюсь даже не улыбаться.
- А с восемнадцати? Я в курсе, не дергайся так, - спокойно продолжает он, - с восемнадцати женят?! Или с двадцати одного?
- С двадцати одного, кажется, - вру, не моргнув глазом.
- Ладно, я проверю, - Зимин снова хитро улыбается, - а восемнадцать мне всего через три с половиной месяца, дорогая, любимая моя Антонина Сергеевна!
Мой приступ смеха пропадает так же внезапно, как и накатил. Я снова боюсь неадекватности Зимина.
- Эээ… Но ты же талантливый музыкант! – меня хватает только на этот «бледный» аргумент.