Снаружи раздаётся выразительное покашливание. Следом - осторожный стук в дверь.
Сеанс окончен.
Нужно жить дальше. Ты готова?
На расстоянии взгляда
- Габи, ты куда смотришь?
- Никуда.
- Разве можно смотреть НИКУДА?
- Можно.
- А по-моему, нет.
- Я же смотрю!
- Ну-ка подними голову…
Ривка. Лифчик не носит принципиально…
- Ты меня видишь?
- Вроде того… (смех в классе)
Она подходит ближе, совсем близко, до неё можно дотронуться. Почему бы и нет? Повернулся на месте и сам не заметил… извините… морщинки на складках блузки… их нужно разгладить… нельзя же так…
- Габи, ты о чём думаешь?
- Ни о чём.
- Весь класс думает о Ханохе Левине! Верно, молодые люди?
Шелест голосов.
- Давай сделаем так: ты будешь смотреть на меня и думать о Ханохе Левине. Как тебе такая идея?
- Ладно.
- Будешь смотреть на меня?
- Буду.
- А думать о чём будешь?
- Ни о чём… (класс взрывается)
- О Ханохе Левине, Габи.
- Хорошо.
Ривка разворачивается на каблуках и проходит к доске. Габи послушно следит за нею взглядом, морщась от напряжения, недоумевая: как можно думать, когда перед глазами ТАКОЕ!
Манекены
Сегодня Клио в деловом костюме «Target» - сама скромность (потупившись). Жанна - в ужасе (картинно отставив ногу, отворачивается, прикрывает лицо ладонью, но, стоит присмотреться, становится ясно, что негодяйка лукавит: подглядывает сквозь щёлочку между пальцами). Эстрелла мирно улыбается в сторонке (мягкая «джокондовская» улыбка - плод нешуточных многочасовых усилий, своего рода пластическая хирургия), на ней костюмчик, прибывший на прошлой неделе прямо с венецианского показа Эди Слимана.
Рахель то и дело выскакивает наружу, чтобы полюбоваться, поправить тут и там, одёрнуть, пригладить, или - наоборот - расправить, немного растрепать, растормошить (создать иллюзию движения, жизни, неравновесия). К полудню витрина приобретает окончательный вид.
Прежде манекены пугали её, особенно ранним утром, когда в залах торгового центра - холодный дежурный свет, слишком слабый, чтобы различить подробности и оттенки, но обладающий властью над вверенной территорией: способный превратить тень в жидкое вещество, разлитое в промежутках и впадинах. Люди-вещи, плывущие в лужицах собственной тени, - Жанна, Эстрелла и Клио. Три грации в витрине бутика.
Со временем она перестала бояться и научилась получать удовольствие: её девочки умны и послушны, их пальчики обладают нечеловеческой силой и гибкостью. Тела подобны сложным математическим формулам, лица напрочь лишены индивидуальности и потому - совершенны.
Деньги
(рассказ Йоава)
С недавних пор я перестал верить в существование денег.
Вот как это случилось: я стоял на перекрёстке, ожидая сигнала светофора. Вокруг - справа и слева - стояли сограждане, израильтяне, жители Тель-Авива. Все до единого смирно стояли, зная, что вот-вот загорится зелёный и мы тронемся с места.
Мимо проезжали машины - грузовые и легковые, в каждой сидели люди, наши сограждане.
Я был одним из них, таким же, как все.
Мы стояли и стояли, а машины всё ехали.
Не помню, кто первым заподозрил неладное.
Кто-то сказал: как-то слишком… медленно… просто невыносимо…
И в самом деле: прошло пять минут, и всё - красный.
Уже семь минут прошло, и всё - красный.
Те из нас, кто сидел в машинах, ничего не заметили. Они ехали мимо, не зная, что мы, их сограждане, стоим слишком долго.
Согласно правилам дорожного движения им было позволено ехать со скоростью 60 километров в час.
А мы всё стояли и не знали, что делать дальше.
Машин было много, они двигались сплошным потоком.
Наконец, кто-то из нас, стоявших, не выдержал и шагнул вперёд, на проезжую часть.
Это была женщина.
Женщины - нетерпеливы.
Мне часто приходится видеть женщин, на работе. Я не шовинист. Я люблю женщин. По мне: лучше бы они отдыхали, не работали вовсе.
Менеджер по продажам - особый тип женщины.
Она шагнула вперёд, как героиня-комсомолка.
Там, на той стороне, были здания, где люди работали. Офисы.
На этой стороне были кафетерии и магазины.
Вероятно, она только что позавтракала. Шоколадный мусс и чашечка кофе. Что-то в этом роде.
И теперь, после завтрака, довольно скромного, она спешила в офис, там её уже ждали. Быть может, утреннее совещание началось, и за длинным овальным столом сидели её коллеги, недоумевая…
Ничего этого мы не знаем. И никогда не узнаем.
Светофор был неисправен.
Позже нам об этом сообщили.
Он сломался, когда мы остановились, пережидая поток машин, в этот самый момент.