Он будто смотрел в бездну. Темнота ледяным ужасом заползала в его нутро, и шрамы пульсировали так, словно их края разошлись и сызнова кровоточили. Джон сделал ещё один шаг. Он должен зайти в центр круга.
«Не трогай. Ни к чему не прикасайся», — подумал он, сам не зная почему. Ледяная рука коснулась щёк, мёртвое дыхание пронеслось над головой, когда он прошёл между столбами. Что-то тёмное, гораздо более тёмное, чем беззвёздная ночь, отшатнулось от пламени его факела.
Как Король Ночи пополнял свою армию? Неужели прав был Джастин и Свагр, детей обращали в таких вот кругах? Сколько их было? Сколько ещё так штуковин ждёт, когда ими сможет воспользоваться кто-то… Другой?
Он остановился у камня в средине. Чуждая, древняя магия вилась вокруг, не давая дышать. Алтарь. Теперь он знал это точно. Джон опустил ветку вниз, и пламя коснулось заснеженной поверхности.
«Либо ты мне сейчас помогаешь, либо…»
Боль вспыхнула с небывалой силой, Джон закричал и упал на колени. Огонь растекался, взвивался ввысь столбом, съёжилось то тёмное, что витало вокруг, попало в огненную ловушку. Сгорало.
Он свалился на бок и зажмурился, грудную клетку сминало, внутренности протыкали сотни кинжалов, он захлёбывался кровью снова, снова, и снова, и…
Всё закончилось.
Призрак лизал его лицо, и Джон открыл глаза. Огонь погас. Боль не ушла, вовсе нет, но отзывалась глухо, едва различимо, как слова, которые кричат с другого края огромной поляны.
То тёмное, что жило тут столетиями, исчезло.
Джон Сноу всё ещё жив.
========== Часть 9 ==========
Свежий снег ровным, почти безупречным слоем лежал на выступе за окном. Идеальность слегка портили птичьи следы по самому краешку, отметки, оставленные вороном. «Чёрные крылья, черные вести», «если птица сидит за окном, жди дурных вестей» — говорила мать.
Суеверия — подушка, которая призвана смягчить неожиданный удар и дать шанс подготовиться. Но Санса Старк давно перестала ей пользоваться. Суеверия, предсказания, вера в богов, даже магия — всё бестолковое, фальшивое, как песня, когда сталкиваешься с реальностью.
По крайней мере, она держалась за эту мысль изо всех сил.
— И что вы скажете на это, моя королева?
Санса закрыла окно, заставив снежную крошку закружиться в медленном танце. Она развернулась к столу, за которым сидел Виман Мандерли. Его тучность нисколько не сглаживал дублет и штаны-паруса, толстые щёки и второй подбородок скрывались за густыми зарослями седой бороды, он медленно двигался и тяжело дышал, когда взбирался по лестницам. Но что не было неповоротливым и тяжёлым — так это его ум и его слова. Десница выжидающе глядел, аккуратно собирая стопку накопившихся посланий, и Санса безотчетно проследила за его действием. Её не было слишком долго. Она не должна позволять себе такое длительное отсутствие.
Королева Севера больше никогда не последует за Стену.
Влюблённая девчонка уже планировала путешествие летом.
«Это дилемма, которую мне придётся решить так или иначе, но не сейчас».
Санса села обратно за стол.
— Я не удивлена этой глупости и даже не уверена, что нам стоит раздумывать над письмом всерьёз.
— Глупости? — Виман усмехнулся. — Ничего тупее я в жизни не слышал, ваша милость. Он предлагает вам Речные Земли и брак с Патреком Маллистером, и какой в этом смысл?
«Север и Речные Земли — это очень много. Это плодородные земли и новые торговые пути».
— Я не знаю, что в голове у дяди. Но знаю, что Талли всегда держатся за слова «Семья. Долг. Честь». Наши земли объединятся, а я буду счастливо править огромным новым королевством и не забуду, кто приложил к этому руку, может, он думает, что всё будет так, — она пожала плечами.
— Это смысл для вас и для Севера. А в чём выгода Талли, первому дому Речных Земель становиться вторым, если не третьим? В этом смысла не больше, чем в лепете моей годовалой внучки. Не, здесь что-то есть. Какой-то подвох.
Подвох? Возможно, и даже более чем вероятно. Рослин когда-то написала письмо, из каждого слова которого сочилась тревога: Эдмар хочет взять заём у Железного Банка, он видел в этом единственный способ свести концы с концами для Речных Земель, опустошённых войной и суровой зимой. Нисколько не удивительно, если заём он всё-таки взял. Его очередная глупость.
Какой был срок займа и какова сумма? Уж немаленькая, и наверное дядя Эдмар начал понимать, что Железный Банк всегда получает своё. Если Эдмар не может заплатить, единственный выход — передать свои обязательства кому-то другому вместе с правлением над Речными Землями. Она должна написать письмо Рослин и выяснить правду. Деньги в казне Севера исчезали так же быстро, как крошки хлеба под стаей птиц, но она не может остаться безучастной, если Эдмару грозила беда.
— Я не выйду замуж, пока Север не обретёт стабильность. И я не хочу забирать у Брана ещё одну часть его королевства, — наконец, сказала Санса то, что действительно считала главной причиной. — Я подала пример, хватит.
Лорд Виман посмотрел на неё мягко, почти по-отечески. Взгляд, который он так редко себе позволял, но всё же иногда не мог иначе.
— Распад королевства только вопрос времени, моя королева. И вы тоже это знаете.
Знала. Но не хотела ускорять ход телеги, которая и так на полном ходу неслась к обрыву.
— Пока не будем отвечать Риверрану. Я должна подумать.
Она обсудила с Виманом письмо от Тириона: Красные Жрецы в очередной раз потребовали плату за помощь в борьбе с Белыми Ходоками, и Бран разрешил построить в Королевской гавани Красный Храм. «Верховный Септон в ужасе» — заключил Тирион.
«Как ему не быть в ужасе? Семибожье только оправилось после того, что натворила Серсея».
Яра писала, что ей удалось продать часть кораблей Вольным Городам. То, что древесина из железоствола ещё в ходу — отличное подспорье, поможет им обеим закрывать пустоты в казне.
Дорн вдруг изъявил желание ссылать преступников на Стену. Санса была не против, лишь бы они вовремя платили. При отце дела велись иначе, но ей пришлось увеличить и сделать обязательной подать на содержание Стены. Пока никто не возражал. Судя по Дорнийцам, даже наоборот.
«Джон не будет рад своенравным дорнийцам».
Просьба от Сервинов, письмо от Кракхиллов, послание, полное грамматических ошибок, из Дарра… Когда вопросы были обговорены и ответы написаны, солнце уже давно стояло в зените, а Виману ещё предстояло вернуться в Белую Гавань. Возможно, ей следовало бы переехать туда или хотя бы сделать свои визиты длительней, но она никогда не будет готова распрощаться с Винтерфеллом. Винтерфелл — это сердце Севера.
После разговора с Мандерли, Санса сверилась с амбарными книгами. Как она и думала, она смогла бы выкроить деньги для Речных Земель, не всю сумму долга сразу, конечно, и это не повлияет на Север, но…
Но. Мать всегда говорила, что её брат непутёвый. Слишком самонадеянный. И волновалась о нём так сильно. Дядя Эдмар невысокого ума, но вот что таится за взглядом чистых и невинных голубых глаз Рослин, Санса понятия не имела. Предложение, очевидно, шло от неё, оно родилось не в голове Эдмара, который всегда пытался всё решить сам, даже если случится катастрофа.
«Ну, и какой смысл для Талли становиться третьим домом, не ради закрытия долга же?». Но не третьим, если королева Севера и Речных земель сделает своего мужа не королём, а принцем-консортом. Тогда Маллистеры не станут полноправными хозяевами Речных Земель, а Талли сохранят свой крепкий статус. Тогда, если королева окажется бесплодной (что так же вероятно, как снег зимой и дождь летом, если уж она не сумела прижить дитя от Болтона за столь длинный срок), кто же унаследует корону Севера и Речных Земель?.. Арья, которая никогда не вернётся домой? Бран, который уже и так король? Нет. Тот, кого королева назначит сама. И где же ей взять подходящего человека, которому она будет доверять, и возможно, в каком-то роде даже окажется обязана за земли и за корону нового государства? «Семья. Долг. Честь». Остаются ближайшие родственники. Эдмар Талли и его дитя с Рослин.
Санса выдохнула и с шумом захлопнула чудовищного объёма амбарную книгу. Либо она искала слишком глубокие смыслы на дне чашки с чаем, либо Рослин знала, что их мысли побегут по одной колее: наследник родной крови, крови урождённого Талли, это лучший вариант, нежели воспитанник другой семьи. Но Талли ничего не получат, если она не назовет наследника сама.