Вопросы брака и наследования ещё не раз сведут с ума. Наверное, вскоре и лорд Ройс заведёт песнь, что неплохо бы выйти замуж за Робина Аррена, такой выгодный союз, такие бескрайние перспективы. Санса и сама это понимала.
«Не жди меня», — сказал ей Джон. И это не помогало. Что если она хотела ждать. Что если она способна родить даже после пережитого, после брака с болтонским бастардом, его ножей, его…
Она подавила дрожь омерзения, липкой паутиной скользнувшей по телу. Не нужно вспоминать былое. Что ей действительно нужно — узнать, какова Рослин на самом деле, увидеть двойное дно в кроткой улыбке и нежной синеве глаз. Санса написала Эдмару нейтральный ответ, в основном интересуясь, как обстоят дела с финансами Речных Земель, и пригласила его семью погостить в Винтерфелл. Для начала — этого достаточно.
Винтерфелл всё больше восстанавливался после войны. Во дворе она кивнула стражникам. Уже привычно стучали инструментами строители, ещё чуть-чуть — и крепостная стена вновь вытянется к небу нерушимой, цельной глыбой. Санса поправила капюшон, удерживая его под порывом колкого ветра, и потуже затянула пояс на меховом плаще. Под подошвами сапог скрипел снег.
Тормунд сидел на ступеньках рядом со строителем Гретом, который увлечённо рассказывал, размахивая руками. Чуть позади ругались два рабочих, активно указывая на строительные леса и камни.
— У вас всё в порядке? — поинтересовалась Санса.
— Более чем, ваша милость, — ответил Грет, вставая, и Тормунд поднялся на ноги вслед за ним.
— Я задал слишком сложный вопрос, видать! Хар! — Тормунд засмеялся. — Учусь всякому перед тем, как отправиться домой, ваша милость.
— Так скоро?
Грет обернулся на рабочих, хотел было что-то закричать, но, коротко глянув на королеву, извинился и поспешил к ним.
— Речной клан не сдохнет без нас с Джоном, но нужно совесть иметь тоже. Своё поручение я выполнил.
— И спасибо вам за это, — так, как она смеялась за время путешествия с Ольвином и Тормундом, она не забудет никогда, это правда. — Я приведу с собой строителей в следующий раз.
Тормунд запустил пальцы в рыжую бороду, задумчиво поглядев на Грета и рабочих, споривших про укладку камня. Что-то про высоту стены и башни.
— Да, полезные ребята. Дай им дерьмо и палки, тоже что-нибудь да соорудят.
— Могу попросить вас кое о чём?
— Да хоть о чём!
— Можете взять с собой ворона?
Тормунд улыбнулся, и в уголках его голубых глаз таились смешинки.
— Я дам Джону такого пинка, когда он вернётся, что он долетит до Винтерфелла, как на крыльях.
Санса засмеялась. О, хотела бы она посмотреть на это. Но мысль, которая не отпускала её уже много ночей, затушила веселье, как свечу на сквозняке.
— Я хотела бы знать как можно раньше: когда он вернётся и в каком состоянии.
Тормунд посмотрел на неё долгим, непривычно серьёзным взглядом. Ей казалось, что разом тише стали и крики рабочих, и удары инструментов по камню и дереву.
— Джон — самый удачливый засранец, которого я знаю, уж простите за такие слова, ваша милость. Если с кем и будет всё в порядке, то это с ним. Или вы… Что-то?.. — он подозрительно прищурился, и Сансе потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, о чём он.
— Предчувствия? О, нет. Никаких.
«Но если произойдёт что-то ещё, что-то серьёзное — я узнаю, наверное».
— Аж отлегло, — Тормуд картинно схватился за сердце. — Есть поверье, что бабс… Женские предчувствия сбываются чаще других. Простите, ваша светлость.
Она кивнула и улыбнулась, надеясь, что вышло искренне. Если бы дело было только в предчувствиях, если бы.
— Я возьму ворона, — Тормунд серьёзно кивнул. — Сам я грамоте не обучен, но если вдруг Джон откажется, попрошу кого-нибудь вам черкнуть. У нас есть те, кто умеют.
«Если Джон сгинет за Стеной, и кто-то об этом узнает, вот что имел он в виду». Но она отогнала от себя подальше эту жуткую мысль, уводившую почву из-под ног.
— Спасибо, Тормунд.
Он поклонился, Санса сделала реверанс в ответ, и оба засмеялись. Она вновь отправилась, куда собиралась — в башню, где содержатся вороны, чтобы отправить послание в Риверран.
У Сансы не было предчувствий, это правда такая же чистая, как снег под ногами. Но не вся. Уверенность в том, что она видела, слишком шаткая, таким неразумно делиться.
Арья рассказывала про «волчьи сны», будто бы была Нимерией и путешествовала со стаей меж деревьев и вдоль рек. Джон тоже говорил, что не единожды, будто проваливаясь в сугроб спиной, нырял в сознание Призрака. Даже наяву. Это случалось с ним на Стене, и он долго не мог сообразить в чём дело. Её связь с Леди не была столь сильной, но Санса понимала, о чём шёл разговор — она видела глазами Леди. Однажды. Очень коротко, когда, играя, кинула ей палку, и на какой-то миг почувствовала запах травы, и земля оказалась так близко, стремительно летя под ногами.
Сегодня ночью Санса видела чужими глазами. Она смотрела на великаны-столбы, покрытые снегом, снег лежал повсюду, снег забирался под шерсть ледяными кристаллами. Но её тело горело, её живот будто вспарывала сталь, и смерть витала незримой тенью.
Она проснулась с криком. И она знала, что сегодня смерть не забрала своё.
Санса не смогла больше заснуть. Она ворочалась с боку на бок, пока за окном звёзды не стали цвета молока, и за ними проступила синева неба. Она знала, это не просто сон, но надеялась, что это не так. Единственно-возможное толкование вцеплялось в её сердце когтями, раздирая и не давая успокоиться: она видела то, что видел Призрак. И с Призраком на двоих они ловили отголоски того, что чувствовал Джон.
Она не хваталась за предчувствия, магию, веру в богов или за суеверия. Магия сама её нашла, и Санса Старк не была этому рада.
========== Часть 10 ==========
К мерцанию в ночном небе нелегко привыкнуть. Дымка наверху лениво стелилась, подрагивая, переливаясь от ярко-зелёного к едва различимому, и фиолетовый окрашивал с краёв, каймой вплетаясь в отсветы. Полумесяц и звёзды ушли на второй план, мягко утопали в чернильном небе, впервые приглушённые новым цветом ночи. Сияние будто прокладывало недосягаемые дороги, по которым можно проследовать и унестись вдаль, если допрыгнешь, дотянешься.
«Жаль, Сансе эту красоту не показать»
Джон завороженно глядел ввысь, разом все планы стали несущественными, и даже боль под рёбрами, в животе и в сердце на краткий миг отступила. Он переложил горящий факел в другую руку. В теле кольнуло так, что перед глазами потемнело, и он лишь покрепче сжал губы. Нет, его спутница-боль всё ещё с ним и в любой момент готова запустить когти в шрамы.
— Если Вергор и Ярлк этого не видят, то не представляю, как им рассказать, — восхищённо выдохнул Джастин Гленмор.
Два друга остались в сотнях миль позади, готовили ночной лагерь и ждали их возвращения. Джон надеялся, что сможет попробовать ужин, который они приготовят.
— Да уж, лучше бы им видеть, — сказал Свагр, и, словно отдавая почтение, приложил руку к сердцу, глядя наверх. — Я слыхал про такое. Ходят легенды, что это проделки Небесной Девицы. Она скучает и зазывает своего суженого.
— Ага. А ещё говорят, что под небесным сиянием зачинают особенно крепких детей!
— Эх, жалко девки нет, чтоб проверить, — беззаботно ответил Свагр, и мужчины засмеялись.
— Вряд ли ты бы захотел проверить это здесь, — мрачно сказал Джон.
— Что правда, то правда, — вздохнул Свагр, неуютно поёжившись и тревожно оглянувшись. Он посерьёзнел, и шрамы на его лице обострились ещё заметнее. Как и Джон, он посмотрел вперёд, на огромное чардрево с изломанными, пустыми ветвями без единого красного листка. Мёртвое дерево, как и всё вокруг. От ствола спиралями по снегу расходись чёрные камни, такие же, которые раньше составляли круги.