— И ты можешь выходить наружу? В смысле, из хижины, но будучи внутри шара?
— Именно. Но не так, как сейчас. Это… Ну, это трудно объяснить, но там всё ненастоящее. В том смысле, что есть земля, небо и деревья, но они неправильные. Есть снег, но он совсем не холодный и никогда не тает. И есть деревья, чьи листья не опадают и не меняют цвет. Нет ни птиц, ни оленей, ни мышей. Никого. Лишь дерево за деревом. Но я начал думать, что, может, если хорошенько поискать, я найду… Не знаю… Что-нибудь. Дверь, другой дом или, возможно, дорогу. Что угодно.
— Но не нашел?
— Всё, что я когда-либо находил, была моя хижина, снова и снова. Как бы я ни старался идти прямо и не оборачиваться, я всегда возвращался к своей хижине. Каждый день я выбирал новое направление и шел. И в какой-то момент начал считать шаги, пытаясь разобраться.
— И? — подтолкнул Джейсон.
— Две тысячи шагов. Если я начну с двери, то могу пройти в любом направлении, прежде чем вернусь к дому, хочу я этого или нет.
Думать об этом было слишком удручающе. Он представил себе, как Бен выходит за дверь и стоит перед этой дурацкой маленькой хижиной в снежном шаре…
— Постой. Если ты выйдешь из дома внутри шара, я смогу увидеть тебя?
Бен рассмеялся.
— Не думаю. По крайней мере, насколько я знаю, меня ещё никто не замечал.
— А ты когда-нибудь пробовал?
— Чтобы привлечь внимание людей? Конечно. Особенно сразу после того, как меня забрал солдат. Я пробовал ломать ветки деревьев, но они не ломаются. Даже самые маленькие. И у меня там нет топора или чего-то подобного. Так что, я прошелся по хижине и взял всё, что мог вынести наружу — одеяла, подушки, стул и даже одежду — и попытался выложить слово «ПОМОГИТЕ» на снегу. Но каждое утро, когда я просыпался, всё возвращалось на свои места, а девушка, которой принадлежал шар, казалось, никогда ничего не замечала.
— Но… — у Джейсона голова шла кругом. Во всем этом было столько всего невозможного, нереального. Он не был уверен, с чего начать. — Как ты питаешься? Или…
— Никак. Я ничего из этого не делаю. — Бен опустил голову, его улыбка померкла. Он искоса взглянул на Джейсона. — Я не хочу говорить о шаре. Я знаю, что тебе любопытно, но я провел там сто пятьдесят лет и поверь мне: это скучно.
— Боже, извини меня. Я веду себя как мудак.
— Нет, — Бен снова улыбнулся, качая головой. — Вовсе нет. — Он огляделся вокруг, словно ища новую тему. — Это напоминает мне последний фильм, который мы смотрели. Ощущение, что вот-вот выскочит сумасшедший убийца с топором и начнет нас преследовать.
— Честно говоря, меня больше беспокоят папарацци.
— Кто?
— Не бери в голову. — Джейсон хотел говорить о прессе не больше, чем Бен — о шаре.
— Чего я не могу понять, — продолжал Бен, как будто Джейсон его не перебивал, — так это почему, когда убийца тебя преследовал, ты побежал наверх и спрятался в чулане, откуда не было выхода? Ты не мог убежать к соседям, например? Или взять машину и уехать? И почему вы с друзьями вообще решили разделиться? Разве не было бы разумнее держаться вместе?
— Таковы правила жанра: никогда не работайте группой. Никогда не беги, не споткнувшись. И если ты женщина, никогда не надевай лифчик.
— В этом нет никакого смысла.
— Конечно, нет. А теперь, когда ты во всём разобрался, нет ни единой причины смотреть остальные ужастики с моим участием. Там везде используются одни и те же клише.
Бен рассмеялся, проходя прямо через заросли голых молодых осин.
— Хорошая попытка, но я всё равно хочу их всех посмотреть.
— Только не говори, что я тебя не предупреждал.
Бен протянул руку, как бы останавливая Джейсона, но тот прошел сквозь неё прежде, чем успел остановиться. Он вздрогнул, но не потому, что что-то почувствовал, а потому, что не почувствовал ничего.
Бен, казалось, не замечал дискомфорта Джейсона из-за этого инцидента.
— Кажется, я слышу воду.
Джейсон наклонил голову, прислушиваясь. И через секунду он услышал слабое журчание ручья. Странно, что Бен не чувствовал ни холодного воздуха, ни запаха, но слышал лучше, чем Джейсон.
— Похоже, он уже близко.
Они поднялись на небольшой холм, а под ним струился по впалому каменистому руслу крошечный ручеек. А на другой стороне располагались несколько вечнозеленых деревьев, но в остальном всё вокруг было коричневым.
— Ох, — вздохнул Бен. — Это мой новый лучший день.
— Твой «новый лучший день»?
— Да! Разве это не прекрасно?
Джейсон искал на лице Бена признаки сарказма, но так и не нашел.
— Весной будет намного лучше.