— Я ещё даже не читал его, — признался Джейсон, взвесив сценарий в руке, как будто реально мог определить его вес.
— Но ведь прочитаешь, правда?
— Не знаю. Иногда мне кажется, что нет смысла пытаться, потому что я никогда не стану чем-то большим, чем я есть сейчас.
Бен нахмурился, его образ замерцал.
— Но то, чем ты являешься сейчас — прекрасно. Почему ты хочешь от этого отказаться?
Джейсон покачал головой. Не стоило даже пытаться всё объяснить. Бен никогда не поймет, что такое Голливуд. Он никогда не поймет этой ужасной борьбы, чтобы вскарабкаться на вершину, или ненасытной и тщетной потребности, чтобы мир признал твой талант. Он никогда не познает мелкого, постыдного чувства горечи, когда какая-то, казалось бы, менее достойная звезда внезапно получает свой большой прорыв, или глубоко укоренившегося негодования, когда ты вкалываешь над фильмом только для того, чтобы его презирали критики и зрители.
— Это трудно, — сказал наконец Джейсон. — Это всё равно что вырвать мою душу, чтобы люди вытерли об неё ноги. Никого на самом деле не волнует, снимется ли ДжейУок в ещё одном фильме или нет.
— Меня волнует.
Джейсон не смог сдержать улыбки.
— Я ценю это, даже если ты не можешь купить билет в кассе. — И тут же пожалел о сказанном. Он хотел отшутиться, но боялся, что это прозвучит мелочно. Впрочем, ему не стоило волноваться. Бен рассмеялся, и тут Джейсону пришла в голову неожиданная мысль. — Эй! Хочешь увидеть настоящее кино?
— Ты имеешь в виду, в кабельном?
— Правильно «по кабельному», но нет. Я имею в виду в настоящем кинотеатре. Что-то большое и впечатляющее на большом экране. Возможно, в Кёр-д'Алене или Спокане даже есть IMAX. Знаешь, что это такое?
Бен покачал головой, широко раскрыв глаза.
— Понятия не имею. Оно прекрасно?
Джейсон рассмеялся.
— У меня такое чувство, что ты так и посчитаешь.
Он посмотрел в интернете, что сейчас идёт в кино, и они обсудили варианты. Первым побуждением Джейсона было показать Бену один из фильмов IMAX в музее — какой-нибудь потрясающий документальный фильм о космосе, Арктике или морских глубинах, — но на этой неделе показывают фильм, описанный как «трогательный» и «душераздирающий», и Бен решительно покачал головой.
— Я бы предпочел посмотреть что-нибудь веселое.
— Нет проблем, — ответил Джейсон. — В это время года идёт множество блокбастеров.
Как только фильм был выбран, они взялись за решение проблемы, как всё-таки провести Бена в кинотеатр. Ни один из карманов пальто не сможет вместить шар. Он попытался засунуть его в сумку для ноутбука, но обнаружил, что, если не расстегнуть молнию, Бен не сможет выбраться. Кроме того, кто берет ноутбук в кино? Это могло вызвать подозрения. В конце концов, он завернул шар в пузырчатую пленку. Он оставил верхнюю часть открытой, отчасти для того, чтобы любой, кто проверит пакет, мог легко увидеть, что это снежный шар, отчасти потому, что, опять же, Бен не мог выбраться, если обмотать шар полностью. Джейсон также не укутал нижнюю часть музыкальной шкатулки, чтобы иметь возможность часто её заводить. Он нашел бумажный пакет с тонкими веревочными ручками — такой обычно используют во многих сувенирных магазинах — и положил туда шар.
Когда на кассе на него удивленно подняли брови, он протянул им пакет для осмотра.
— Я боюсь, что он замерзнет и разобьется, если я оставлю его в машине, — объяснил он.
Учитывая маленькие, шокирующе твердые снежинки, падающие на тротуар (Джейсон чувствовал, словно его кололи крошечными иголками, пока бежал к входной двери), страх что-нибудь отморозить казался вполне логичным, но девушка за стеклом лишь чавкала жвачкой, прищурившись.
— Вы кажетесь мне знакомым. Я Вас знаю?
— Говорят, я похож на Уильяма Моусли19.
— Кого?
— Не берите в голову. Так я могу войти или нет?
Она снова посмотрела на снежный шар в пакетике, а затем на погоду снаружи.
— Конечно, — пожала она плечами. — Пока там нет бухла, мне всё равно.
Джейсон выбрал места в глубине зала. Впрочем, для Бена это не имело значения. Невидимый для людей и не стесненный такими мелочами, как твердая материя, он шел прямо сквозь ряды сидений и ноги людей, загораживающих проходы, блуждая по кинозалу в благоговении. В какой-то момент он подошел прямо к экрану, чтобы осмотреть его, затем несколько раз останавливался, чтобы послушать разговоры других людей, прежде чем вернуться к Джейсону.
— Знаешь, подслушивать невежливо, — сказал Джейсон, когда Бен сел рядом. Однако сидушка кресла при этом всё ещё была в вертикальном положении, а Бен завис в двух футах над липким полом. — Привстань на секунду, — сказал Джейсон Бену. Он знал, что это глупо. Он мог бы оставить Бена и в таком положении, или поднять сиденье, не отвлекая Бена, но казалось неправильным протягивать руку сквозь его призрачное тело. Как только он отодвинулся, Джейсон придавил сиденье своим пальто и подарочным пакетом. Угол всё ещё был неправильным, но это уже не так смущало, как раньше. — А теперь садись.