— Послушай меня. Все то, что ты говорил ранее, — это неправда. Разве ты не понимаешь?
«Это правда».
Джейсон вздохнул, раздражаясь из-за их невозможности поговорить. Да, он лучше читал по губам, но это не тот разговор, который можно вести односторонним.
— Давай вернемся к дому и поговорим об этом, ладно?
Бен с безразличием пожал плечами, будучи совершенно подавленным. «Это не имеет значения».
— Само собой, это имеет значение.
«Хотелось бы мне…» Но его губы перестали двигаться прежде, чем он закончил предложение. Он уставился вниз, на свои ноги, которые как будто исчезали в снегу.
— Чего тебе хотелось бы? — спросил Джейсон.
Бен сердито помотал головой, прикусив губу.
Джейсон ткнул пальцем в небо, надеясь, что скажет правильные слова.
— Я не оставлю тебя. Никогда.
Голова Бена дернулась так, словно Джейсон отвесил ему пощечину. Он что-то сказал — что-то, что Джейсон даже сейчас, после всего, что они разделили, не мог прочесть. Бен показал в сторону дома. В сторону шара. Его подбородок задрожал, и он как будто умолял Джейсона. Выражение его лица выражало такие терзания, что Джейсон ощутил потребность сделать что-нибудь, что угодно, чтобы Бен почувствовал себя лучше.
— Эй, — мягко увещевал он. — Все будет хорошо.
Он потянулся к Бену, желая дотронуться до его щеки. Стереть его слезы. Он хотел притянуть его в свои объятия, обнять и стереть все, что терзало Бена. Но его рука прошла сквозь руки Бена. Какое безумие заставило его думать, будто он сумеет дотронуться до Бена здесь, в реальном мире?
— Черт! — он уставился на свою руку, чувствуя себя так, будто она предала его. — Поверить не могу — я забыл, что это не сработает, — столько времени вместе, и все же эта ужасная баррикада как будто внезапно исчезла. Он был так уверен, что в этот раз сможет прикоснуться к Бену. Он поистине верил, что Бен был таким же материальным, как и деревья вокруг них. Напоминание о том, что это не так, ощущалось как пинок по яйцам. Он много раз сгорал от желания прикоснуться к Бену, но ни один из таких моментов не раздражал его так, как это. — Иисусе, ну почему все должно быть так?
На глаза Бена навернулись слезы.
— Бен, мне так жаль. Я не имел в виду…
Но Бен уже исчез, испарившись в воздухе. Джейсон ждал, думая, что он вернется. Он осмотрелся по сторонам, гадая, может, Бен немного промазал и появился в нескольких метрах от него.
— Бен?
Но его нигде не было видно. Лишь голые мертвые деревья под бледно-голубым небом и холодный зимний ветер, шепчущий над заснеженной землей.
— Бен? — снова позвал он, хоть это и было тщетно. Даже если Бен ответит, Джейсон этого не услышит.
Он прождал почти десять минут, и его ноги с каждой секундой мерзли все сильнее, но Бена нигде не было видно. Наконец, Джейсон медленно пошел обратно. Он вышел из леса на поляну вокруг его дома. Шар по-прежнему стоял на верхней ступеньке веранды, где он его оставил вместе с кружкой кофе. На нижней ступеньке сидел Бен, который в кои-то веки примостился в точности на нужном месте — он не парил над ступенькой и не погрузился в нее. Он поднял взгляд, приветствуя присутствие Бена вялым взмахом руки, затем опустил голову и уставился на свои ладони, сжатые на коленях.
— Что случилось? — спросил Джейсон. — Я думал, ты вернешься.
Бен покачал головой. Он показал на шар, затем сгорбился, качая головой.
Джейсон взял шар и завел до упора. Он опустился на одно колено перед Беном, хоть снег и мгновенно промочил его джинсы. Он заставил Бена посмотреть ему в глаза.
— Поговори со мной.
Бен подчинился только через несколько секунд.
— Я не мог тебя найти, — сказал он наконец. — Я ушел так быстро, и мне никогда прежде не приходилось проявляться так далеко от шара. Я не мог это сделать. В итоге я очутился здесь, — он прикусил нижнюю губу, и Джейсон знал — он пытается сделать так, чтобы она не дрожала. — Я не помнил, в какую именно сторону мы пошли, и я не мог позвать тебя, и я не могу сам завести шкатулку, и наверное, я мог бы посмотреть на следы, но… — его голос задрожал, и он остановился, снова кусая губу.
— Но почему ты вообще ушел? Что случилось?
— Я не… я не хотел… — он сердито вытер глаза. — Черт возьми, все равно никакого толка. Я не хотел, чтобы ты видел меня таким.