— Не «поп», а отец Фёдор! — поправил его мужчина в балахоне, не особо напрягая голосовые связки, в то время как нам приходилось кричать. — Вы кто такие?
— Ага-ага… Я вас не знаю… Идите на… — пробормотал себе под нос Пилигрим.
— Меня зовут Вано! — старательно улыбнувшись, представился я.
И снова открыл рот, чтобы продолжить приветственную речь… Но был невежливо послан.
Почти теми же словами, что предполагал Пилигрим.
— Будем знакомы, сын мой, и до свидания! — махнул рукой отец Фёдор, в то время как мужчина, вышедший первым, пытался чего-то от него добиться.
— Жаль, на, что вы уже уходите! — неожиданно крикнул Мелкий. — Но, кароч, на всякий случай… Там, на севере — японцы!
— И что? Нам не туда! — отмахиваясь от вопросов своей группы, пробасил отец Фёдор.
— А! Так вы на восток? Так там африканцы и азиаты! Они ваще чот недобрые… — покивал Мелкий, указав пальцем на Хир-Си. — Вон, нашего чёрного другана оттуда выпнули! Вы, типа, в ихнюю тусовку походу не впишетесь!
Хир-Си напряг бицепсы — к слову, они у него, как мои ноги — и сделал страшное лицо. Даже я струхнул.
А вот батюшку наш гигант, похоже, не особо впечатлил.
— Мы на юг! — отец Фёдор аж ногой от возмущения притопнул. — На самый крайний юг!..
Над рекой повисла тишина. Отец Фёдор понял, что повёл себя как-то взбалмошно, и даже перекрестился, чтобы успокоиться. А его соратники, не понимавшие русского, тоже притихли. Видимо, удивились тому, что их переговорщик решил на нас поорать.
А мы задумались.
Даже Мелкий задумался.
Видимо, наши заросшие и вооружённые лица не вызывали ни капли доверия. А взгляды, которые некоторые из нас нет-нет да и бросали в сторону ездовых животных, тоже не внушали оптимизма их хозяевам. И вот как вести переговоры в такой ситуации?
— Ну всё! — и сам не знаю, почему у меня вырвалось именно это.
— Что «всё»? — нахмурив лоб, не понял отец Фёдор.
— Вы пришли! — чуть более уверенно сообщил я.
И пояснил в ответ на недоумённый взгляд собеседника:
— Это, можно сказать, и есть самый крайний юг, отец Фёдор! Всё, что южнее реки — земли Алтарного. Последнего города перед большой-большой жо… в смысле, пустыней!
— Как крайний юг⁈ — возмутился отец Фёдор, помахал рукой вокруг и удивлённо спросил: — Вот это юг⁈
— Вот такой хреновый юг, отец! — подтвердил я.
— Нам… Нам надо это всё обсудить! — заявил священник и спрыгнул с телеги.
А за ним слез и первый переговорщик. Мы остались стоять одни на берегу.
Минут двадцать стояли. Переминались с ноги на ногу, шмыгая носами на утреннем холодке. Наконец, в лагере пришлых наметилось шевеление, и одна из телег откатилась в сторону. А затем в нашу сторону выдвинулись три человека: уже знакомые дядька-иностранец и отец Фёдор, а с ними ещё какая-то девушка-латинка.
— Сможете к нам зайти? — крикнул священник. — Надо поговорить!
— Не вопрос! — отозвался я. — Только нам надо обойти этот песок…
— Само собой…
Через двадцать минут мы все уже сидели у костра, за деревянным столом. Глава пришлых, которого звали Джошуа Петерсон, взял переговоры в своих руки. И оказался гораздо более сговорчивым, чем священник. Он, кстати, теперь в переговоры не вмешивался. Только переводил, изредка хмуря брови.
Если честно, мне отец Фёдор со своей паранойей даже импонировал. Наверняка у него тоже есть правила колониста, и первое из них — не доверять чужакам. Особенно, если у тебя есть что-то ценное, а у них — только гостеприимная улыбка и огнестрельное оружие. В принципе, логично…
— Значит, дальше мы не пройдём? — едва мы уселись, первым делом уточнил Джошуа.
— Ну почему? — удивился я. — Пройти вы можете. Мы за проход плату не берём. Пока, во всяком случае. Но зачем вам это? Последние плодородные земли южнее реки мы считаем своими. И если вы поселитесь там, рано или поздно случится конфликт. А если уйдёте на юг на пару недель — там не будет пропитания вашим животным.
— Настолько всё плохо? — уточнил Джошуа.
— Там начинается пустыня. Мы как-то заходили далеко на юг… Через две недели пути уже попадаются первые песчаные дюны. И с водой проблемы. А потом начинается сплошная пустыня, и там уже выжить — целая история. К нам приходили люди из южного полушария. Они еле добрались. Шли ночью, пережидали днём в укрытиях…
О том, что это были работорговцы и пришли они, по сути, нас захватывать, я пока не стал рассказывать. И без того выдавал почти секретные сведения первым встречным… Но я был откровенен не просто так. Я рассчитывал на ответную откровенность.
— Вы говорили про север и восток, — вспомнил Джошуа. — А что на западе? Тоже горы?