В общем-то, что-то мы и так уже знали. А что-то услышали впервые. Но, в общем и целом, картина происходящего на континенте стала куда яснее…
Бестии жили не во всех лесах. Они предпочитали далеко на север не заходить. Благо, там, на севере, где-то на уровне нашей земной Тулы, делать было уже нечего. И не потому, что там дичи не хватало — как раз её-то было много. Но вся эта дичь была большая, косматая и злая. Даже местные ящеры умудрились отрастить что-то вроде шерсти.
Там, за северными лесами, начиналась узкая полоска тундры. Не той, которую знали наши современники, а той, в которой жили когда-то мамонты и шерстистые носороги. Эта тундра заросла высокой травой, рощами карликовых деревьев — и тянулась до самой Ледовой Стены, как местные прозвали край ледника.
В этих землях до сотого дня в новом мире лежал густой снег. Многие колонисты умерли от холода и голода, так и не сумев заработать первые баллы. А остальные сплотились вокруг Алтарей, пытаясь выжить.
Простые подсчёты подсказывали, что если весной температура местами опускалась до минус тридцати, то зимой можно ждать морозы и до полусотни градусов. А от Ледяной Стены веяло иногда таким холодом, что и минус восемьдесят уже не удивили бы.
Да, подсчёты были примерные… Первый термометр удалось купить лишь на девяносто третий день. Но «северяне» смотрели в будущее с глубоким пессимизмом. И только когда с юга потянулись тысячи беженцев, спасаясь от хищников, стало ясно, что такое катастрофа! А именно она, катастрофа, там всех и ожидала, если население слишком резко вырастет.
— Я прибыл с первой волной беженцев. Наши группы выбили самыми первыми. Кто-то подался на юг¸ кто-то — ещё севернее. Мы сначала выбрали идти на север, но там нас никто не принимал… — пояснил отец Фёдор. — Так мы и кочевали по северной опушке. Назад в лес — страшно. В тундру — ещё страшнее.
Тогда-то и встретилась группа отца Фёдора с караваном Джошуа Петерсона. На севере люди тоже решали, что делать. Многие понимали, что зиму смогут пережить не все. И, в результате, часть жителей решила уходить. Вот и Джошуа с несколькими объединёнными группами решил податься на юг, веря, что где-то там никогда не кончается лето.
Благодаря багам их путь был легче, чем у большинства поселенцев. Да и бестии не слишком их донимали. Конница на багах была, как ни крути, грозной силой. Однажды им даже удалось таранным ударом сбить с ног какого-то крупного хищника, по типу нашего местного тиранозада.
— Знаете, что странно? — вдруг прервался посреди рассказа отец Фёдор. — Местное разнообразие! Ящеры, млекопитающие, сумчатые… Всё тут смешалось в одну эпоху, будто природа торопится поскорее развить многообразие видов. Несколько зрачков, шесть, лап, четыре лапы… И даже два хвоста бывают! А вот птиц — нет. Есть разные виды летающих тварей.
По лесам пришлось идти долго. Постепенно леса сменились перелесками и степными участками, а потом и вовсе началась степь. Группа переселенцев надеялась, что дальше начнётся саванна. Но дальше начались земли Алтарного…
А если прикинуть и пройденное расстояние, и время, и информацию, которую выдали СИПИНы… Получалось, что пригодным для людей на этой планете был довольно-таки узкий перешеек земли. Между экстремально холодным севером и таким же экстремально жарким югом.
Это была полезная, но очень неприятная новость. Потому что раньше ещё были надежды, что на севере-то уж точно всем хватит земли. А вот теперь таких надежд не осталось. Может, людей на планете и было мало, но и нормальных территорий оказалось всего-ничего.
А это значило, что бойня на континенте продолжится. До тех пор, пока не будет освоена и поделена вся пригодная для жизни земля. И только те, кто победит, получат шансы на дальнейшее развитие.
— А сколько там на севере гнуса! — переключился отец Фёдор, увидев наши посмурневшие физиономии. — Иногда встаёшь утром, а голова прямо кружится от потери крови. И ведь это весной ещё было! Может, и не дожил там никто до осени? Выпили у всех кровь ещё летом?
— У нас тут тоже мошкары хватает… — вздохнул Сочинец. — Хотя… Не так много, как вы описываете. Мошкара влагу любит, а у нас тут солнце палит летом.
А отец Фёдор, вздохнув и с сочувствием глянув на нас, снова вернулся к теме рассказа.
Леса были пусты. Люди практически покинули их. Но леса были опасны, потому что там и, помимо бестий, хватало разных хищников. Огромные ящеры, например. А ещё плотоядные черви длиной в пару десятков метров, которые заглатывали добычу целиком, а затем медленно переваривали.
— Буераки! — возмутился отец Фёдор. — Непролазная чаща!