Дома, в тайнике письменного стола, лежал спрятанный коробок охотничьих спичек. Спички мне достались по случаю, ещё осенью. В школе, на одной из перемен, один из моих одноклассников продемонстрировал это чудо. Спички были необычными. Они могли гореть везде. На ветру, в воде и даже не тухли. Я выменял три оставшиеся спички в коробке на три солдатика из набора. Я их хранил для особого случая. Вот он и наступил.
Обратно я бежал с морковкой и коробком спичек в кармане пальто.
– А чё одна то? – удивилась бабка. – Из чего дед отливать-то будет?
Тут Вовка, видимо, решил проявить смекалку и, взяв одну из оставшихся палочек, воткнул в снеговика. Туда, где и положено ей быть по замыслу бабки, и довольный своим поступком, улыбаясь ждал одобрения.
– Годится, – одобрила бабка. – Один в один.
А я ждал момента. И он подвернулся. Когда дед присел поправлять снеговика, а бабка отвлеклась на Вовку, поправляя ему шарф, я достал из кармана коробок и…
– Баб, – позвал я улыбаясь. – Я же говорил, что не я виноват. Вон, на деде шапка горит.
Когда все отвлеклись, я поджег охотничью спичку и положил её на шапку деда. Я думал, что он немного погорит, а я как раз успею сказать мол это не я виноват, раз на деде шапка загорелась. Значит, он сам не запомнил, как ночью сходил в стакан. И вот, доказательства налицо. Точнее, на шапке. Но как только я произнёс свою заветную фразу, шапка занялась вовсю.
Пыжик, как оказалось, горел хорошо. Даже бабка не сразу сообразила. Увидев горящую шапку деда, она только рот открыла и не знала, что сказать. Вовка тоже удивился и завороженно смотрел на это зрелище. Только дед пока ещё ничего не понимал. Он посмотрел на бабку с Вовкой, на меня и не мог понять при чём тут шапка и почему она на нём должна гореть.
Бабка вышла из ступора первой. Она схватила голову «дедовика» и обрушила её на голову деда. Это помогло, но дед не мог понять – за что? А я понял, что идея вновь оказалась так себе. И скорее всего бабка использует две оставшиеся спички, чтобы шапка горела действительно на том, кто виноват. Или даже, скорее всего, как она говорила, гореть будет моя жопа. Меня эта мысль совсем не воодушевила. Я представил, как бабка берёт спички и поджигает мои штаны, а потом они все стоят и смеются. А бабка ещё пальцем показывает и говорит: «на воре жопа горит».
Возможно, всё это так и осталось бы загадкой. Воспламенение шапки невозможно было бы объяснить никак. Бабка была верующей и даже, очень может быть, она решила бы, что на деда сошел благодатный огонь. Иначе как ещё можно объяснить самовозгорание пыжиковой шапки. Но чуда не произошло. Бабкин взгляд сканировал пространство в поисках причины «чуда» и остановился на моей руке, в которой всё ещё был коробок спичек. Я не додумался его спрятать в карман. Проследив за взглядом бабки, я понял, что она тоже всё поняла и сделал то, что я обычно умею делать в таких ситуациях. Я побежал. Домой.
Хорошо, что ключи от квартиры оказались у меня. Когда я вернулся с морковкой, я не отдал их бабке. Я пешком влетел по лестнице на наш этаж и судорожно пытался попасть ключом в замочную скважину. Наконец-то я оказался в квартире и запер дверь.
Бабка с дедом и Вовкой так и проторчали перед дверью до возвращения родителей. Я дверь не открывал. Сначала они звонили, потом стучали. Затем бабка стала сыпать проклятьями и карами небесными в мой адрес, но я только ещё глубже спрятался. Я залез под стол и не высовывался. Затем бабка перешла на более дружелюбный тон, но я был непреклонен. Я знал, что надо ни в коем случае не открывать до прихода родителей.
К моменту прихода родителей пыл бабки поубавился. Меня извлекли из-под стола и провели лекцию на тему поговорок. Затем меня усадили за стол и под диктовку бабки я записывал в тетрадку поговорки. У бабки они почему-то были все на одну тему. «Заставь дурака богу молиться он лоб расшибёт. Дурака учить – что мертвого лечить. Идиоты не переводятся – они совершенствуются. Дуракам закон не писан. Дураков не сеют, они сами родятся…» И так далее.
Глава 6. Как дед в танке горел
Писать так много в первом классе, я вам скажу, то ещё мучение. Родители научили меня письму ещё до начала школы. Естественно, писал я пока не очень грамотно, но уверенно. Бабка взяла мою тетрадку с внеклассным занятием про дураков и стала проверять.
– Идиоты на пере… Что? – всматривалась бабка в мой «каллиграфический» почерк, – Не переодеваются? Хрен поймёшь, что тут нацарапал. Тебе на врача надо учиться. Писать ты уже как они научился. Лечить тоже, насколько мы все помним. Осталось только халат купить.