Ромига и Альдире всё расскажет. Вот прямо сейчас, безмолвной речью… Тьфу ты, оказывается, энергия кончилась: на радостях даже не заметил.
— О мудрая Вильяра, пожалуйста, призови мудрого Альдиру. Я должен рассказать ему, как исполнил его волю.
— Его волю?
— Вчера он пожелал разыскать мир, где прячутся беззаконники, именующие себя поборниками справедливости. И убить их там, по праву скорого суда, чтоб больше ничья кровь не сквернила Зимнее Перемирие Голкья. Я понятия не имею, что вышло у него самого, но готов порадовать его новостями.
Вильяра сосредоточилась, — состроила разочарованную мордашку:
— Мудрый Альдира не ответил на мой зов. Он, наверное, тоже охотится где-то на изнанке сна.
Ромигу кольнуло: что, если мудрый разыщет мир степей и разделит участь погибших там живоедов? По какому-нибудь нелепому стечению обстоятельств? Вдруг геомант чего-то недоучёл? Он прикрыл глаза, вглядываясь в сплетение нитей, держащих миры, вслушался в едва уловимый тревожный звон. Увы, Ромига слишком недавно учится геомантии. На собственную неопытность тоже следует делать поправки. Хотя… С Альдирой, скорее всего, ничего страшного не произошло и в скором будущем не произойдёт.
Мудрый объявился в логове примерно через полчаса, когда и Вильяра начала беспокоиться. Первым взглядом Альдира отыскал Рыньи — тот шил, заканчивал куртку. Вторым — Вильяру.
— Что у вас случилось? Зачем ты меня звала?
— О мудрый, я отвлекла тебя от охоты? Прости.
— Не за что. Мою добычу пожрали стихии какого-то чужого мира, и я вернулся с пустыми руками.
— Пожрали стихии?
— Да, о Вильяра. Мы с Ркайрой, Тринарой и Гунтарой устроили загонную охоту. Я исхитрился и повис на хвосте одного поганца. Проскользнул вслед за ним на ту сторону звёзд. А он, едва вышел с изнанки сна — рассыпался прахом. Я поостерёгся ступать на ту землю во плоти, побродил там призраком. Нашёл следы старой, заросшей стоянки. Похоже, она когда-то принадлежала нашим живоедам. Кости, очень много костей, — мудрый горестно скривился. — Но забросили ту стоянку давно.
— Недавно, — поправил Ромига. — Именно об этом я намереваюсь поведать тебе, о мудрый Альдира. Затем Вильяра тебя и звала.
Пересказывая сонные похождения второй раз за утро, нав обошёл вниманием город под белым небом и встречу с призрачными мальчишками, зато сполна уделил внимание той погани, которая завелась в Ромигиных любимых степях, и как эта погань перестала быть. Ромига вспоминал каждое движение, жест, слово — свои, чужие — и как отзывался на них мир. Задним числом у самого мурашки по хребту. Слишком непохоже на привычную магию Источников. Слишком легко и просто. Слишком глобально и сложно.
Альдира выслушал Ромигу с каменным выражением лица. Кого другого и это выражение, и драматическая пауза после окончания рассказа повергли бы в трепет, но Ромигу всё ещё пёрло. Наконец, мудрый качнул головой, улыбнулся.
— Значит, ты, Иули, плетельщик судьбы? — снова пауза. — Спасибо тебе за то, что ты сделал. И за то, что рассказал. Отныне ты, Иули Ромига, прозываемый Нимрином, под моей защитой — безо всяких условий. Ты можешь оставаться на Голкья, сколько захочешь. Таково моё слово, слово временного главы Совета Мудрых.
А Вильяра и Рыньи смотрели на Ромигу одинаково круглыми глазами, как на диво дивное.
— Спасибо тебе, о мудрый Альдира, — ответил нав. — Я намерен задержаться на Голкья, пока не встану на ноги твёрдо и уверено. И я желаю уйти отсюда сам, без проводника. Я поучился бы этому у любого из вас — пока буду излагать вам предания Теней. Ты же не передумал, чтобы я сказывал их мудрым?
— Нет, не передумал, — Альдира выставил руки ладонями вперёд.
Нав приложил свои ладони к его, и несколько мгновений выдерживал тяжёлый, жадный, пытливый взгляд.
Голки отвёл глаза первым, улыбнулся:
— Вот и договорились, вот и славно! Иули, когда ты готов будешь предстать перед мудрыми в Пещере Совета?
— Если ты проводишь меня изнанкой сна, и в Зале Совета найдётся, на что удобно присесть, так хоть сегодня вечером.
Кто-то из детишек завозился на лежанке, тонкий слух нава уловил шепоток:
— Оборотень! Тот самый оборотень беседует с мудрым.
— Точно, с мудрым, Айми?