– Вы могли бы дать мне этот адрес? – спросила Мирослава.
– Да, сейчас принесу, – несколько растерянно ответила Столетова.
Она вышла из кухни, но вскоре вернулась, держа в руках листок, вырванный из школьной тетради в клеточку.
– Вот, тут все написано.
– Вы уверены, что ваша троюродная сестра живет с ним? – Мирослава тряхнула листком.
– Почти что, – ответила Майя, – больше ей и быть негде.
Уже в машине Мирослава прочитала название деревеньки – Конопушкино.
Сердечного друга Алены Макеевой, или кем он там ей еще может приходиться, звали Павел Владимирович Семенов.
Приехав домой, Мирослава первым делом попросила Мориса посмотреть по Интернету, где находится село Конопушкино и что оно собой представляет.
Оказалось, что ехать до села довольно далеко и большую часть по грунтовой дороге. Население села было невелико, судя по всему, большинство из пятидесяти семи домов были давно заброшены.
– Не нравится мне все это, – сказала Мирослава.
– Что это? – непонимающе переспросил Морис. – И зачем вам вообще понадобилось какое-то там Конопушкино?
Мирослава села на стул, уронила руки на колени и рассказала ему все, что ей удалось узнать.
– Так вы что же, думаете, – догадался он, – что эта Алена расправилась с Прохоренко?
– Почему нет? Потеряв всякую надежду на справедливость, она решила сама отомстить за своего ребенка и свою сломанную жизнь.
– Ну это же чудовищное безумие!
– Меня волнует сейчас больше другое, – проговорила Мирослава.
– Что же?
– Допустим, мы поедем с тобой завтра вдвоем в Конопушкино.
– А мы поедем?
– Непременно! Но что мы будем делать, если обнаружим то, о чем я думаю?
– Вызовем участкового.
– Который приедет часов через пять, если дороги расчищены. И мало чем нам поможет.
– Что же вы хотите делать?
– Придется через Шуру подключить следователя Максима Новикова, который ведет это дело.
– А он не рассмеется нам в лицо?
– Может, рассмеется. Но надеюсь, что Наполеонов сумеет переубедить его. К тому же, надеюсь, он слышал обо мне.
После этих слов Мирослава ушла в свою комнату, и Морис слышал, как она вполголоса разговаривала по телефону, как он догадался, с другом своего детства следователем Наполеоновым.
Препирались они минут сорок. После чего Мирослава вышла из своей комнаты и произнесла два слова:
– Есть хочу!
– Если то, что ты придумала себе, окажется пустышкой, с меня снимут голову, – шепнул Шура Мирославе, когда они садились в машину.
Оба детектива были безмерно благодарны Наполеонову, которому удалось склонить следователя Новикова в пользу версии Мирославы.
До Конопушкино тряслись молча. К счастью, дорога оказалась короче, чем ожидала вначале Мирослава. Вероятно, благодаря хорошо поработавшему ночью трактору.
Первый же встретившийся на пути полицейских местный житель на вопрос, есть ли здесь недавно обосновавшиеся, ткнул рукой в сторону ряда домов, которые наводили на мысль, что там никто не живет уже лет десять, и сказал:
– В той, что самая последняя, как бы на отшибе, несколько месяцев назад обосновались городские.
– Сколько их? – спросил следователь Новиков.
– Фиг их знает, – ответил мужик и почесал свой красный от холода нос, – мы видали двоих. Мужика и бабу. А тетка Ефросинья сказывала, что в избе кто-то пищит. Вроде как дите.
– Откуда она знает?
– Ходила по какой-то своей надобности за околицу, мимо шла, темно уже было. В избе света нет и писк какой-то.
– Может, мыши? – спросил следователь Наполеонов.
– Сами вы мыши, – обиделся за недоверие мужик.
– Мы, скорее, коты, – усмехнулся Новиков.
Мужик хмыкнул, натянул шапку на глаза и пошел своей дорогой.
Увидев узенькую тропинку в нескольких метрах от дома на отшибе, Мирослава сказала:
– Лучше пойти туда пешком. Сначала я с Морисом, потом вы, – обратилась Мирослава к Шуре, – с господином Новиковым.
– С товарищем Новиковым, – улыбнулся ей следователь, – и вообще-то я Максим.
– Я в курсе, товарищ Максим, – улыбнулась в ответ Мирослава. – Группа захвата, думаю, нам не понадобится, по крайней мере пока.
Трое мужчин молча кивнули.
Мирослава первой подошла к двери и постучала.
– Кого черти принесли? – спросил мужской голос.
– Соседка я ваша, откройте, пожалуйста.
– Никаких соседей мы не ждем! – ответили ей сердито.
– Морис, – шепнула Мирослава, – дверь едва держится на петлях.
Он понимающе кивнул.
Максим Новиков отодвинул Шуру и тихо сказал:
– Вдвоем сподручнее, три-четыре.
Они одновременно навалились на дверь, и она поддалась.