- Ну вот, – разочарованно протянули Элладан и Элрохир, – ни тебе Больга, ни тебе Леголаса… Даже пирожные – и те Эрестор заграбастал!
Больг внес Леголаса в спальню принца. Приблизившись к камину, он бережно опустил свое хрупкое эльфийское чудо на пушистый ковер, а сам лег рядом, ласково и даже несколько робко перебирая жиденькие Леголасовы прядки. Леголас повернулся к Больгу и с тихим вздохом прильнул к нему всем телом.
- Больг, – прошептал Леголас, медленно расстегивая ворот рубахи орка и поглаживая жесткую орочью кожу. – Ты скучал по мне?
- Больг скучал, – ответил орк – и попытался ласково куснуть Леголаса за кончик уха. У Леголаса возникло подозрение, что Больг просто повторил незнакомое эльфийское слово, но принц предпочел притвориться, что орк действительно по нему скучал.
- Я тоже скучал, – сказал он, целуя Больга в шею. Кожа орка была удивительно горячей, шершавой, терпко пахнущей острым мускусным запахом… Леголас игриво хихикнул и лизнул Больга за ухом – ему захотелось попробовать, каков его орк на вкус.
А Больг вдруг повалил Леголаса навзничь и принялся ласкать языком его всего: лицо, шею, грудь, подмышки… Орк содрал с принца одежду, оставив только носки – на взгляд Больга, носки никак не могли им помешать, потому снимать их и не требовалось – и начал покрывать его тело по-орочьи неумелыми, но страстными поцелуями, шумно вдыхая его запах и пылко порыкивая. Леголас постанывал и трепетал, захваченный новыми для него ощущениями: влажный, шершавый язык, касающийся его сосков, живота, внутренней стороны бедер… Принц широко раздвинул ноги, отчаянно желая, чтобы язык Больга коснулся его там, но не смел его попросить; а Больг отчего-то остановился и застыл, удивленно глядя на Леголаса.
Похоже, орк рассматривал своего любовника, любуясь и удивляясь одновременно: принц лежал перед ним такой тоненький, бледный, хрупкий, совсем не похожий на короля Трандуила, чьим сильным, гармонично сложенным телом Больг упивался долгими зимними ночами в Лихолесье – но отчего-то при виде Трандуила сердце Больга не сжималось так болезненно-сладко, как сейчас, когда он смотрел на Леголаса… Чувство, которое он испытывал, было слишком сложным, чтобы Больг смог выразить его на эльфийском, да и в нехитром орочьем языке он не мог найти подходящих слов, поэтому просто еще раз сказал:
- Больг любит Ласи.
Леголас, уже изнемогший от желания настолько, что сам того не замечая, терся спиной и ягодицами о пушистый ворс ковра, ответил, протягивая к Больгу руки:
- Я тоже тебя люблю… Больг… Пожалуйста… Иди же ко мне…
Больг заулыбался, притянул к себе Леголаса, все еще поражаясь, какой он легенький и хрупкий (орк определил это одним метким орочьим словом «хлипкий»), погладил его по голове своей огромной лапищей, уткнулся носом в шею, шумно вдыхая почти неуловимый запах эльфа, а потом вновь уложил принца на спину. Леголас закусил губу, ожидая, что сейчас Больг войдет в него – принц все еще помнил ослепляющую, оглушающую, будто бы раздирающую его тело на части боль, которую он испытал в миг, когда Больг силой взял его в первый раз, – но к своему изумлению ощутил нечто совсем иное.
С трудом приподняв голову, он посмотрел вниз и увидел коротко стриженную макушку Больга у себя между ног. От удивления Леголас не сразу понял, что происходит: Больг, осторожно раздвинув худые ноги принца, ласково вылизывал его тоненький твердый член, яички, ложбинку между ягодиц…
- Ох, Больг, что ты делаешь? – простонал Леголас, уронив голову обратно на ковер и закрывая глаза.
Шершавый язык орка уже проникал в Леголаса, да так глубоко, что принц не мог поверить собственным ощущениям. Он стонал, выгибался, вырывал из ковра целые клочья пуха, сходя с ума от восхитительного ощущения чего-то горячего, влажного и шершавого, что проникало в него так сильно и в то же время – так нежно… Конечно, добрый лорд Элронд часто ласкал «своего воробушка» языком – он любил это делать; но с ним Леголас никогда не испытывал такого ошеломляющего наслаждения – лишь негу и удовольствие от того, что кто-то о нем заботится. Сейчас же Леголас едва не терял сознание от жарких волн, захлестывающих его от каждого движения орочьего языка; он неосознанно сжимал коленями плечи Больга, шептал «еще!», уже сам не понимая смысла своих слов, и плакал от наслаждения и счастья.
Больг почувствовал, как тело принца содрогнулось, а с губ Леголаса сорвался особенно жалкий всхрип. Больг, встревоженный, оторвался от своего занятия, обнял любовника за плечи и вгляделся в его измученное лицо, пытаясь понять, что случилось. Леголас прижался к Больгу всем телом, вцепился в его руки, запрокинул голову и вдруг застонал, закричал, забился в объятиях орка так отчаянно, что Больг с перепугу уронил Леголаса обратно на ковер.
Наконец Леголас затих. Больг осторожно потыкал его в бок, проверяя, жив ли он, – Леголас никак не отреагировал. Тогда Больг подхватил обмякшее тело принца на руки, прижал его к груди и со всех ног побежал к лорду Элронду.
Тот сидел у окна в своей спальне, довязывая шарф. Завидев Больга с Леголасом на руках, владыка Ривенделла вскочил, выронил спицы и кинулся к орку:
- Великие Валар, Больг, что случилось?!
- Ласи умирает, – сообщил Больг печально.
От этого известия у Элронда едва не подкосились ноги.
- Как умирает? Что с ним?! Клади его на кровать!..
Элронд бросился было за своими целебными травами, но Леголас вдруг приоткрыл глаза и проговорил слабым голосом:
- Да не умираю я… Больг, дурачок ты мой… Я просто… ну… – он покосился на лорда Элронда и зарделся.
Элронд всплеснул руками.
- Ну и переполошил же ты меня, мой друг! – он сел рядом с Леголасом, заботливо укрыл его одеялом, украдкой бросив взгляд на следы спермы, засыхавшие на животе принца, и на всякий случай все-таки потрогал его лоб. – Может быть, я дам тебе что-нибудь укрепляющее? А то эти ваши… забавы совсем тебя утомили.
- Нет, – ответил Леголас, поворачиваясь набок и устраиваясь в постели поудобнее, – мне просто нужно отдохнуть… немного… – он обнялся с краем одеяла, сонно почмокал и почти сразу же сладко заснул.
Элронд погладил принца по щеке, умиляясь на его расквашенную мордашку.
- Пойдем, мой друг, – сказал он Больгу, взяв орка под локоть и выводя его из комнаты, – не будем тревожить сон нашего возлюбленного. У Леголаса деликатная конституция – следует проявлять бОльшую осторожность, если захочешь с ним… м-м-м… быть более близок, – взгляд Элронда скользнул на все еще стоящий колом член орка – владыка Ривенделла смутился и отвел глаза. – В данном случае размеры… э… которыми тебя одарила природа, совершенно несопоставимы с возможностями нашего юного предмета воздыханий, – Элронд посмотрел на Больга – тот, склонив голову набок, старательно делал вид, что внимательно слушает владыку Ривенделла, но явно не понимал, да и не вслушивался в витиеватую речь этого пусть и доброго, но странного, на орочий взгляд, эльфа. Встретившись со взглядом Элронда, Больг решил, что все-таки будет невежливо не ответить на такую длинную тираду, и потому с приветливой улыбкой прогудел:
- Элли хороший.
Элронд сокрушенно вздохнул.
- Ну ступай, ступай, Больг, – сказал он устало, подталкивая орка в сторону трапезной. – Я велю слугам приготовить для тебя еще одного кабанчика.