— Рог? А подудеть а него можно? — спросила Нянни.
— Сомневаюсь. — ответила Тиффани. — В нем содержится… всякое.
— Что всякое? — спросила Матушка Ветровоск.
— Технически… все, — ответила Тиффани. — все, что растет.
Она показала им картинку в книге. Из широкого горла Рога Изобилия вываливались всевозможные фрукты, овощи и зерновые.
— Я погляжу, одни фрукты, — заметила Нянюшка. — Морковки что-то не видать, хотя она, скорее всего, вся в остром конце. Там ей как раз впору.
— Очень типично. — сказала Матушка. — Нарисовал впереди, что поярче. Много чести для обычной картошки. — Она обвиняюще ткнула пальцем в страницу. — А что скажете про херувимов? Они у нас тут не появятся впридачу, а? Терпеть не могу шныряющих в воздухе младенцев.
— Они часто встречаются на старых картинах. — сказала Нянни Огг. — Их рисовали, чтобы показать, что это Искусство, а не сомнительные картинки с полуголыми женщинами.
— Ну меня то они не одурачат. — ответила Матушка Ветровоск.
— Давай, Тифф, включи его. — сказала Нянни, обходя стол вокруг.
— Я не знаю как! — ответила Тиффани. — Инструкции при нем не было!
Тут Матушка закричала: — Ну-ка назад, Ты! — но было уже слишком поздно.
Белая кошечка лишь махнула хвостиком и скрылась в роге.
Они стучали по рогу. Они переворачивали его вниз горлом и трясли. Они кричали в него. Они поставили перед ним блюдце с молоком. Но котенок не возвращался. Затем Нянни Огг осторожно потыкала в рог шваброй, которая, никого этим не удивив, вошла в Корнукопию ровно настолько, насколько позволяли внешние размеры рога.
— Выйдет сама, когда проголодается. — утешительно сказала Нянни.
— Не выйдет, если найдет внутри еду. — ответила Матушка, всматриваясь в темноту.
— Не думаю, что она сможет найти еду для кошек. — проговорила Тиффани, пристально изучая картинку. — Хотя, там может быть молоко.
— Эй Ты! Немедленно вылезай оттуда! — скомандовала Матушка голосом, предназначенным для сотрясания гор.
Послышалось отдаленное мяу.
— Может она там застряла? — предположила Нянни. — Я что хочу сказать, рог похож на спираль, которая сужается к концу. А коты назад пятиться не очень-то умеют.
Тиффани заметила выражение лица у Матушки и вздохнула.
— Фиглы? — сказала она, обращаясь к комнате в целом. — Я знаю, вы здесь. Появитесь, пожалуйста.
Из-за каждого украшения в комнате вылезли фиглы… Тиффани похлопала по Рогу Изобилия.
— Можете вытащить из него белого котенка? — спросила она.
— И только то? Айе, нае проблемо. — ответил Роб Всякограб. — Я то надеялся на что-то скрутное!
Нак Мак Фиглы рысью устремились в Рог Изобилия. Их голоса замерли вдали. Ведьмы остались ждать.
Они подождали еще.
И еще.
— Фиглы! — крикнула Тиффани в рог. Ей показалось, что она расслышала отдаленное „Кривенс!“
— Если он зерно дает, то они могли найти пиво. — сказала Тиффани. — А это значит, что они вернутся только когда пиво закончится!
— Кошки не могут жить на пиве! — отрезала Матушка Ветровоск.
— Ну, я сыта по горло ожиданиями. — сказала Нянни. — Смотрите, на другом конце тоже есть отверстие. Сейчас я в него подую!
И она взялась за рог. Она надула щеки. Ее лицо покраснело, глаза вылезли из орбит и стало ясно, что если рог сейчас же не пропустит воздух, то она… — в этот момент Корнукопия сдалась.
Что-то загромыхало в ее недрах, звук становился все громче и громче…
— Ничего не вижу. — сказала Матушка Ветровоск, заглядывая в широкое горло рога.
Тиффани еле успела оттащить ее в сторону, как из Корнукопии стремглав вылетела Ты, с распушенным хвостом и прижатыми к голове ушами. Она пронеслась по столу, прыгнула Матушке на платье, вскарабкалась на плечо, развернулась и с вызовом зашипела.
С криком „Крииииивенс!“ из рога повалили фиглы.
— Все за диван! — закричала Нянни. — Бегом!
Звук гремел, как раскаты грома. Все громче, громче и…
… все стихло.
В наступившей тишине из-за дивана осторожно показались три остроконечных шляпы. Из-за всевозможных укрытий выглянули маленькие синие лица.
Послышался звук, похожий на плевок, из Рога Изобилия выкатилась что-то маленькое и всыхоше и упало на пол. Это был очень сильно усохший ананас.
Матушка Ветровоск стряхнула пыль со своего платья.
— Тебе не помешало бы научиться им пользоваться. — сказала она Тиффани.
— Как?
— Ничего в голову не приходит?
— Нет!
— Выкручивайся, как знаешь, мадам, и имей в виду, эта штука опасна!
Тиффани осторожно подняла Корнукопию и ей снова показалось, что эта вещь на самом деле очень тяжелая, но с успехом притворяется легкой.
— Может надо сказать какие-нибудь волшебные слова? — предположила Нянни Огг. — Или на что-то нажать…
Тиффани повертела рог и на свету что-то блестнуло.
— Постойте, кажется здесь какие-то слова. — сказала она. Она прочитала: „РБНФБ РПХ ЕРЙИХМЕЙУ, ЧБСЙЖЩ ЕРЙ ЕНБ ПНПМБ“
Все, что пожелаешь, я дам в соответствии с названием, — пробормотали воспоминания доктора Суетона.
Следующая строка гласила: „МЕГБЛЩНЩ УХУФЕЛЛПМБЙ“
Я расту, я уменьшаюсь, — перевел доктор Суетон.
— Кажется, я знаю, что надо делать. — сказала Тиффани и в память ушедшей мисс Тенеты провозгласила: — Сэндвич с ветчиной!
Ничего не произошло.
Затем доктор Суетон лениво перевел и Тиффани сказала: „ёнб уЬнфпхйфт жбмрьн ме мпхуфЬсдб“.
С чмокающим звуком, из недр Рога Изобилия вылетел сэндвич с ветчиной и был ловко подхвачен Нянюшкой, которая тут же откусила кусочек.
— Очень даже ничего! — объявила она. — Сделай еще несколько!
— „Дюуе мпх рпллЬ уЬнфпхйфт жбмрьн“. - сказала Тиффани и тут же раздлася звук, как будто кто-то встревожил пещеру, полную летучих мышей.
— Стой! — закричала она, но это не помогло. Затем доктор Суетон прошептал слова и она громко произнесла — „Mhn мпх zdineiz ресйууьфесб уЬнфпхйфт“!
Сэндвичей было… много, целая гора до самого потолка. Нянюшку всю завалило, только кончик шляпы виднелся и слышались приглушенные звуки.
Высунулась рука и Нянни Огг, задумчиво пережевывая сэндвич, расчистила себе путь через завалы хлеба и нарезанной свинины.
— Без горчицы, как я посмотрю. Хммм. Что же, у каждого сегодня будет отличный ужин. — заметила она. — А еще, мне придется наварить прорву супа. Но знаешь что, больше не пробуй эту штуку здесь, хорошо?
— Не нравится мне это! — отрезала Матушка Ветровоск. — Откуда все это взялось, а? Волшебная еда не может насытить по настоящему!
— Это не волшебная еда, а божественная. — ответила Нянни Огг. — Как манна небесная, что-то вроде того. Я так полагаю, она сделана из тверди небесной.
На самом деле, это всего лишь метафора безграничного плодородия природы, — прошептал доктор Суетон в голове у Тиффани.
— И когда это с небес манна сыпалась. — фыркнула Матушка.
— Это произошло много лет тому назад за границей. — продолжала Нянни, поворачиваясь к Тиффани. — На твоем месте, дорогуша, я бы унесла рог завтра в лес и там проверила, что он еще может сделать. Хотя, если не возражаешь, немного свежего винограда не помешало бы.
— Гита Огг, ты не можешь использоваь Божественный Рог Изобилия как… как кладовую для продуктов! — сказала Матушка. — Хватит с нас хлопот с ногами!
— Но так оно и есть, — с невинным видом ответила Нянни Огг, — он и есть кладовая. Вся еда, заключенная в нем, ждет весны, чтобы вырасти.
Тиффани очень осторожно положила рог на место. В Корнукопии было что-то живое. Она не была уверена, что это только волшебной устройство. Казалось, что Корнукопия прислушивается.
Как только рог прикоснулся к поверхности стола, он тут же стал уменьшаться, пока не уменьшился до размеров небольшой вазочки.
— Прощения просим? — сказал Роб Всякограб. — А пиво в нем есть?
— Пиво? — бездумно повторила Тиффани.