По словам Рори, Рина собиралась отправиться туда завтра, но что-то мне подсказывало, что, явившись за тем самым расчетом, я вряд ли получу необходимую сумму, чтобы заплатить за два месяца аренды.
Хотя надежда все-таки была, поэтому…
– Пойдем, Рори! – сказала я брату.
Даже не особо удивилась тому, что мой разум больше не отвергал эту мысль – то, что у меня есть младший брат. И еще то, что я мучительно, до слез его люблю и готова на все, лишь бы защитить и не дать мальчика в обиду.
– Пойдем, Рина! – с достоинством произнес тот.
– Миссис Ванроуз! – коротко поклонилась я склочной домовладелице, после чего мы с Рори гордо прошествовали мимо и наконец-таки выбрались на улицу.
Судя по всему, в город, который назывался Ровейна.
Снаружи нас поджидала настоящая зима – кристально-чистая, кусаче-холодная, с ярко-голубым небом и мелкими снежинками, срывавшимися под порывами ветра с крыш домов.
А еще там была опасность.
Стоило нам с Рори выйти из подъезда, как я заметила летящую на нас карету с запряженной в нее четверкой лошадей. Лошади скакали во весь опор, карету занесло на скользкой мостовой, причем как раз рядом с нами.
В полнейшем ужасе я дернула брата в сторону, загораживая собой и вжимаясь с ним в стену, при этом понимая, что спрятаться в подъезде мы уже не успеваем. Мое тщедушное тело тоже вряд ли защитит ребенка, так что нас вот-вот размажет.
На счастье, карета пронеслась мимо. В ее салоне за полуотдернутой шторкой я увидела недовольную молодую даму, разодетую в меха, что-то высказывавшую своему не менее разодетому кавалеру.
– Наверное, во дворец поехали. Тот, что на Акульем Острове, – с уважением произнес Рори, уставившись карете вслед. – Как они живут в своих дворцах, Рина?
– Не знаю, – честно сказала ему. – Понятия не имею, как они живут в своих дворцах. Пойдем уже?
Только вот куда?
– Пойдем! – воскликнул он. – На каток!
Я кивнула, после чего позволила брату показывать дорогу, уверенная, что тот уж точно ничего не перепутает.
Мы зашагали по расчищенному от снега тротуару. Я крутила головой, с интересом разглядывая дома и магазины, уже украшенные к празднику. Иногда возле парадных подъездов попадались небольшие елки с гирляндами и разноцветной мишурой.
Все же ненадолго остановились – Рори прилип к витрине магазина игрушек. Молчал, ни о чем у меня не спрашивая, но я видела, какими глазами он смотрел на игрушечный поезд с тремя разноцветными вагонами и такую же деревянную дорогу.
– Пойдем, Рина! – наконец, произнес брат, и я кивнула.
Хотела пообещать, что обязательно будет ему подарок на праздник, но затем вспомнила, что я вовсе не в Москве, а в Ровейне, поэтому разбрасываться подобными обещаниями не стоит.
Денег у нас нет до такой степени, что если я не заплачу домовладелице, то нас с Рори выставят на улицу, и «подарком» будет уже, если мы найдем себе новое жилье и не замерзнем в подворотне.
Мы пошли дальше, но вскоре остановилась я сама. Не удержалась, уставилась через стеклянную витрину на то, что происходило внутри дорогущей кондитерской.
Это была уже не простая булочная, мимо которой мы успели пройти три дома назад. Двери в ту были распахнуты, выпуская покупателей, и продавец, завидев нас с Рори, приветливо помахал рукой.
Судя по всему, он знал детей Одриджей.
Зато возле этой кондитерской стоял высокомерный швейцар, вежливо кланявшийся, угодливо распахивая двери перед посетителями. Пропускал их в мир миндаля, марципана и шоколада, на витринах которого были выставлены настоящие произведения искусства – чудесные торты и воздушные пирожные.
Правда, впускал он далеко не всех, потому что мы с Рори удосужились лишь его недовольного взгляда и небрежно брошенной фразы:
– Пошли вон!
И мы пошли, но не сразу.
Я еще немного посмотрела на то, как за круглыми столиками с белыми скатертями сидели красиво одетые люди. Пили кофе и горячий шоколад и смотрели на мир без страха… за то, что через три дня противная миссис Ванроуз потребует арендную плату, а если ее не будет, то без жалости выставит нас с братом на мороз.
– Пойдем, Рори! – произнесла уже я, и мы двинулись дальше.
Но ровно до круглой тумбы с объявлениями, на которой я заметила кривовато приклеенную ярко-синюю афишу. Рори засобирался было пройти мимо, но я снова замерла, а сердце застучало так громко, что стало отдавать даже в уши.