“Откуда ты узнала про это место?” — спустя несколько минут спросил дракон.
“Честер оставил мне записку с координатами, указав, что тут убежище. Но, видимо, я что-то не так поняла, ведь кроме алтаря тут ничего нет. Не понимаю, как пещера могла спасти меня в случае реальной угрозы, о которой предупреждал муж,” — зачем-то ответила Фламариону, и он улыбнулся.
До меня начало доходить, что дело в магии, иначе зачем бы я делилась секретами с императором; он явно не тот, кому стоит доверять такую информацию.
“Что-то похожее было со старшим инквизитором, весьма странная магия. Что это?” — поделилась я своими подозрениями с императором.
“У старшего инквизитора осколок алтаря, который заключен в артефакт. Он имеет весьма странные свойства, заставляя магов и драконов говорить правду. Такой один на всю империю и переходит к дракону, занимающему должность старшего в отделе инквизиции,” — сказал император и прищурился.
Похоже, на него пещера действовала так же, как и на меня, и дракон был не в восторге от такого расклада. Раз уж магия работала в оба направления, я решила не упускать возможность и выведать реальные причины весьма странного поведения дракона.
“Так почему говорите позволили похитить себя из академии?” — не отрывая руки от алтаря, спросила императора, и мужчина тихо зарычал.
Я видела, как боролся Фламарион с магией пещеры, но в результате сдался, выдохнул и заговорил, — “Мне в любом случае конец. У меня нет наследника, Аврора. Если выиграют драконы, вероятнее всего, меня уберут по тихому, как только определятся с кандидатом, который устроит всех советников. Если победят маги, меня казнят,” — мужчина сжал кулаки и напрягся. Вот этому я поверила, но всё же чем ему поможет бегство.
“Теряя власть, напоследок, вы решили устроить магам веселую жизнь, позволив совету написать тот ужас, который читал ректор,” — вздохнула я, понимая, что император, если и не сбежит прямо отсюда, то ничем не поможет мне в академии.
Драконы сами собираются захватить трон; гибель императора от рук магов будет им более чем выгодна и послужит еще одним поводом для новых ограничений. Но ответ Фламариона и тут удивил: мужчина смирился с тем, что на вопросы придется отвечать, и обреченно вздохнул.
“Я не согласен с ограничениями и притеснениями магов, девочка. Но идти против совета бессмысленно. Пироксы только один из древних родов, остальные были за, даже верный мне Доминик, не стал спорить с потомками Маринекса и Эреолуса. Потомки бастардов, которые появились от побочных связей древних драконов с ведьмами и безмагами, уже в большинстве. Они давно жаждут отобрать власть и с удовольствием уничтожат тех, чья связь со зверем прочна, а кровь не запятнана пороком. Империя обречена, борьба за власть будет долгой и кровавой. Я не смог бы остановить ее, даже если бы удержал власть,” — спокойно сказал император.
“Но вы могли не допустить всего, что делают драконы. Не позволить закрыть магичек в квартале Аматри и оставить там даже без помощи целителя. Не ограничивать обучение магов. Ваши предки захватили трон и посеяли хаос. Вместо того чтобы сделать выводы после предыдущего мятежа, драконы снова пошли путем кровопролития, уверенные в своем превосходстве. Вот только это уже не так! Маги смогут дать отпор обнаглевшим зверям. Теперь у нас есть оружие!” — прорычала я зло и ударила ладонью по алтарю.
Глаза Фламариона от злости наполнились огнем, но ответить правитель не успел. Пещера содрогнулась, и меня отбросило от алтаря прямо в руки мужчины. Своды каменной комнаты задрожали, словно угрожая обрушиться прямо на нас; алтарь вспыхнул голубым огнем и издавал громкое рычание.
Словив меня, император крепко прижал к себе и, присев, накрыл своим камзолом. — “Тише, Аврора, похоже, мы разгневали древних духов. Не двигайся, и тогда, возможно, нам удастся выжить,” — шептал правитель, не позволяя отстраниться или осмотреться.
На несколько минут мы замерли в ожидании своей участи. Было страшно, и судя по учащенному дыханию дракона, не только мне. Но гул и рев древней пещеры постепенно стихали, поглощенные звуками пылающего алтаря.
“Какая наглость! Никаких манер и воспитания!” — прорычал грозный голос с алтаря, и мы с Фламарионом поднялись.
Прямо в столбе пламени стоял призрак древнего дракона, точно такой, каким изображали его портреты и статуи. Мы разозлили не просто древнего духа, к нам явился дух предка Фламариона — огненный дракон Пирокс.
Первый император Аркании стоял на алтаре, объятый языками пламени, и сверлил меня и своего потомка злым огненным взглядом. Фламарион преклонил колено перед древним духом и склонил голову, — “Прости нас, древний, за то, что оскорбили это место и нарушили твой покой.”