Выйдя из комнаты, столкнулся с отцом, и тот улыбнулся, похлопав меня по плечу.
"Если Аврора не против, я назвал бы ее в честь твоей матери — Амелия," — сказал отец и, приоткрыв личико, посмотрел на темноволосую девочку.
Кивнув, я скрылся в нашей комнате, где уже стояла люлька. Положив Мили в ее теплый покачивающийся кокон, написал несколько писем. Девочке понадобится няня и, возможно, кормилица. Два письма отправились Виндерам, лучше пусть узнают обо всем от меня, чем со слухов.
Судя по ошарашенному виду целителя, уже завтра утром столица будет гудеть, что в роде Террагон родился безмаг. Скандала не избежать. Наследник рода нарушил негласные правила: мало того, что не стал скрывать появление такого ребенка, так еще и признал ее и собираюсь дать свою фамилию.
Наблюдая за покачивающейся люлькой, улыбнулся, плевать на пересуды. Аврора жива, а девочка здорова. Пусть подавятся собственным ядом.
Замученная, но уже чистая и все еще немного мокрая, Аврора медленно пошатываясь вошла в спальню и села рядом.
"Поспи, я побуду с Амелией," — сказал жене, и она приоткрыла глаза, поднимая голову с моего плеча.
"Доминик дал ей имя?" — спросила измученная Ава.
"Да, и в род ее примет. Тебе не стоило слушать Флавию. Все будет точно так, как я обещал, Ава. Иди отдохни. Надеюсь, свою месть ты отложишь на потом," — тихо сказал своей недоверчивой ведьме, улыбаясь.
Аврора хмыкнула, — "Даже не надейся, я придумаю заклинание, как только приду в себя. Никто не говорил, что это так больно, даже с магией целителя. Меня словно в котелок с кипящим огнем опустили," — тихо зашипела жена, но вопреки своим словам поцеловала в щеку и прошептала, — "Я тоже люблю тебя, мой несносный дракон," — забравшись дальше на кровать она мигом отключилась.
Укутав свою мстительную и злопамятную ведьму в одеяло, я поставил кокон возле кровати и лег рядом с мирно посапывающей Авророй.
Прошло всего несколько часов, но было чувство, что не спал я уже несколько суток. В том, что ведьма исполнит свое обещание, я не сомневался. Несмотря на чистую кровь магов, характер и повадки у магички были ведьминские. Улыбнувшись своим мыслям, я уткнулся носом в чистые волосы своей любимой ледышки и мгновенно отключился.
______________
Утром вся Дракания гудела о скандале в роде Террагон. Главный инквизитор и наследник рода признал девочку безмага, а советник Террагон сам выбрал для ребенка имя и принял в род.
Какой скандал и опасный прецедент. Даже Магические хроники не поленились написать про Амелию, выразив недоумение поведением древнего рода и нарушением вековых традиций, принятых аристократами.
Но мне было все равно.
Флавия выла и пыталась убедить отца все же опровергнуть слухи и скрывать ребенка, но Доминик никогда не слушал истеричные вопли своей жены. Только после письма от Фламариона драконица притихла, продолжая кусать Аврору во время совместных завтраков. После очередного плевка ядом от змеи отец все же отослал ее, наконец, устав от бесконечного нытья о каких-то приличиях и репутации.
Мили была нашим сокровищем. Доминик старательно делал вид, что он строгий глава рода и не особо в восторге от маленького безмага. Но все же попался, когда тайком пробирался в спальню, пока девочка спала, и, как зачарованный, сидел у детской кроватки.
Первый раз застав строго советника у колыбели дочки, Аврора испугалась. Но когда хитрый дракон заявил, что это его дом и его внучка, выдохнула и смирилась.
Как только Амелия немного подросла, страшный и грозный советник все чаще поручал Авроре проверять артефакты, помогать Арчиману в саду или находил другой повод, чтобы отослать мою жену и беспрепятственно утащить ребенка в библиотеку.
Невесть откуда книжные полки пополнились красочными детскими книжками. В то же время, в кабинете хмурого и жесткого советника императора, среди бумаг, я все чаще находил деревянные игрушки и детские каракули. Но репутацию строго главы рода отец бережно хранил и отрицал любые привязанности к маленькому безмагу.
Только спустя год советник сдался и открыто начал забирать у меня дочку, делая вид, что ничего особенно не происходит. Мы с Авой только молча переглядывались и качали головой. Мили была единственной, кто хоть иногда снимал с отца маску строгого советника. Но это была большая тайна, которую они скрывали за закрытой дверью библиотеки.