"Папа может, значит, и я смогу," — упрямо ворчала Мили и терзала камушки, складывая их друг на друга, или гипнотизировала взглядом, пытаясь заставить летать.
Вынырнув из воспоминаний, я снова посмотрела на Крастина.
"Угу, может, потому все драконицы такие злые и холодные, ощущают, что чего-то лишены и не могут смириться. Доминик до сих пор не простил Флавию за скандал. Лучше бы она так и сидела у Сереи. Додуматься оскорбить Амелию, да еще вспомнить при этом Аматрикс советника. Я пожалуй, никогда не видела вира таким злым. Если бы не Макс, он бы придушил змею, а так только отослал подальше," — пробурчала я, закатив глаза.
"Не исключено. Судя по слухам, Амелия такая не одна. Ребенок Скайлара и Камиллы тоже родился пустым, хоть и мальчик?" — спросил, скорее чем сказал, Крастин.
Я вздохнула и кивнула. Помню, каким злым ходил Максимильян, когда год назад Скай молча пропал на месяц. Для беловолосого дракона стало ударом, то, что получив желанного наследника спустя столько лет, маленький дракон оказался без зверя и магии.
Долго впадать в уныние нам с Крастином не позволили, как и вести взрослые разговоры. Быстрый топот и звонкий смех сообщили, что Амелия проснулась и узнала о прибытии гостя.
Пока Крастин развлекал девочку, я еще раз прочла очередное послание Фламариона. Ровно в третий день рождения Мили, вместе с очередной коробкой вкусняшек, император передал записку.
Огненный дракон утверждал, что несмотря на отсутствие магии, я должна явиться в пещеру и получить для Амелии одобрение предков. В этот раз император не спрашивал, а утверждал. Я бы поняла, будь у малышки магия. Тогда как будущую хранительницу я должна привести ее к алтарю и призвать духа предка. Но магии нет, и зачем вести ребенка в жуткую пещеру я не понимала.
Вздохнув, сложила бумажку, которую носила с собой уже несколько дней, не решаясь показать Максимильяну. В устрашающую пещеру возвращаться желания не было, и тем более не хотела тянуть туда ребенка. Но если верить приписке Фламариона, откладывать больше нельзя. Словно зная о моем отношении к пещере с первым алтарем, император также написал, какие последствия ждут за отказ соблюдать многовековую традицию.
Уложив Амелию спать, я забралась к Максу и привычно устроилась на мужской груди, водя пальцем по его обручальному рисунку.
"Проси," — устало сказал муж и, не открывая глаз, чмокнул меня в макушку.
"Неужели это так очевидно?" — спросила я, не скрывая улыбку.
"Ава, с тобой год за десять. Так что да, очевидно," — вздыхая, сказал инквизитор.
"Я боюсь идти одна, ты пойдешь с нами?" — сказала я Максу, и он распахнул глаза, понимая, что речь идет не про очередное испытание в казематах инквизиции.
_______
Лаборатории в особняке не было, и испытывать новые наработки было негде. А разрушить что-то, пока в доме ребенок, я не желала, а потому часто проводила испытания в подземных комнатах отдела инквизиции.
Спустя несколько десятков неудачных экспериментов, инквизиторы начали запугивать тех, кто поступал на допрос, угрожая отдать безумной ведьме для опытов. Никто не знал, кто именно и что именно делают в казематах, но слухи быстро наполнили столицу, и обо мне уже сложили не одну страшилку.
Безумная ведьма, которая работает на отдел инквизиции и разрабатывает новые методы пыток при допросах. Максимильян смеялся, демонстрируя страшные портреты ведьмы в "Магических хрониках".
Фламарион вначале был зол, но потом успокоился и придумал, как использовать всю ситуацию на пользу отдела.
"В штат инквизиции поступила безымянная ведьма, которая создает зелья и проклятия для особо злостных и высокомерных нарушителей," — объявил император. И пока что это работало лучше, чем любые другие методы грозных драконов.
Получив практически неограниченный доступ в отдел страшных инквизиторов, возражать против такого расклада было бы глупо. Пока строгий советник Террагон занимался образованием своей внучки, у меня появилась возможность проверять наработки самостоятельно, а не отдавать Крастину.
Во время беременности и пока Амелия не подросла, никакие опыты я не проводила. Голова была в тумане, а мозг превратился в что-то мягкое и туго соображающее. А потом, словно очнувшись от спячки, до поздней ночи записывала свои идеи, которые пришлось передать Крастину.
_____________
Максимильян внимательно изучил послание императора и привлек меня ближе, сжав в объятиях.
"К алтарю мне подходить не стоит, буду ждать вас у выхода. Завтра утром улажу кое-какие дела, и после обеда мы отправимся в пещеру," — строго заявил муж.
"Что, если Амелия испугается? У нее нет магии. Ты уверен, что нам стоит вести ее к предкам?" — спросила я, мужчину, который казался спокойным внешне; только учащенное дыхание выдавало его состояние.
"Отец принял ее в род. Не думаю, что дух Террагона станет вредить девочке или требовать плату," — пытался успокоить меня Макс, но я чувствовала, как он напрягся.
"Я бы поверила, если бы не чувствовала, как ты напряжен. А еще ты слишком часто дышишь. Скажи мне правду, Макс," — прошептала дракону, продолжая водить рукой по его обнаженному торсу.
Максимильян тихо засмеялся.
"Моя недоверчивая жена, я уже сказал, все будет в порядке," — повторил он.
"Тогда почему ты так часто дышишь и напряжен?" — продолжала я свой допрос; дракон явно что-то не договаривал.
Подтянув меня выше, муж заставил посмотреть в глаза.
"Вовсе не из-за предстоящего визита к алтарю я напрягся, Аврора. Просто твоя рука уже некоторое время бродит по моему телу и опустилась достаточно низко, чтобы вызывать определенные желания," — тихо сказал он, накрыв мою руку своей. — "Я бы сказал, неприлично низко, жена," — прошептал дракон и прижав меня к себе, уложил на спину, нависая сверху.
Обдавая мое лицо горячим дыханием, Максимильян внимательно всматривался в мои глаза, и я видела, как от желания потемнели его зрачки.
"Или ты просто решил отвлечь меня," — прошептала в губы невыносимому дракону.
"Хм, думаю, стоит проверить, сработает ли это," — улыбнувшись, сказал муж и не позволяя отстраниться или возразить, увлек меня в поцелуй.
Должна заметить, отвлекал меня Макс очень старательно, и на время я забыла обо всем, кроме горячих рук дракона, которые прижимали меня к его мощному телу. Тяжелая магия Максимильяна наполнила комнату, и от ее количества даже ночные артефакты начали мелко мерцать.
Отдышавшись после поглощающей волны удовольствия, я снова устроилась на груди мужа, слушая, как быстро бьется его сердце.
"Все еще не работает," — разочарованно выдохнул дракон.
"Нет, будто вокруг меня невидимый барьер," — подтвердила я опасения мужа.
С момента появления Амелии магия дракона на меня больше не действовала. Еще во время беременности я стала иначе ощущать его силу. Она больше не туманила мой разум, а лишь усиливала ощущения во время нашей близости.
Теперь же магия словно натыкалась на невидимый щит. Максимильян не сдавался, внушив себе, что со временем я должна ощутить хоть слабое влияние, но каждый раз результат был тот же. Неважно, сколько магии выпускал дракон, меня она так и не коснулась, не сумев прорваться сквозь защитный барьер.
"Ава, скажи мне правду, тебе хорошо или снова твое 'нормально'?" — напрягаясь спросил наследник.
Непонятно, почему дракон решил, что после нескольких месяцев беспрерывного использования магии я была разочарована, но пыталась это скрыть.
Уложив руки на грудь строгого инквизитора, я улыбнулась и, устроив подбородок, тянула с ответом, дразня нервничающего и недовольного черного дракона. Куда только подевался высокомерный и излишне самоуверенный наследник Террагон?
"Я не стану тебе врать, Макс. До Мили все было более ярко. Ты сам это знаешь. Но сейчас мне хорошо и без магии. Хватит жечь артефакты, ты не пробьешь защиту, только зря расходуешь силу," — спокойно заявила мужу, и он недовольно зарычал.
"Мы попробуем снова через месяц," — уверенно заявил Максимильян.